Я способна защитить себя сама.
На этой воинственной мысли я собираю вещи и иду к своей машине.
Его присутствие я чувствую сразу, стоит выйти на парковку. Кажется, первой это ощущает моя волчица, она ощетинивается и едва не выпихивает меня из собственного сознания. Я едва сдерживаюсь, чтобы не обернуться: это чревато разорванной одеждой и голой задницей. Потом уже я вижу Хантера, стоящего возле своего джипа.
«Большая машина для большого вервольфа», — думаю я. Моя машинка, припаркованная немного дальше, по сравнению с его просто крошка. Рядом с ним я тоже чувствую себя так же. Крошечной и беззащитной. Первое, что приходит в голову — это сбежать несмотря на все, что я только что думала. Наверняка Хантер хочет именно этого. Чтобы я от него бегала.
Иначе не поджидал бы меня на парковке.
Я толкаю себя вперед, заставляю подойти к нему. В мужчине передо мной нет ничего от зверя, которого я увидела сегодня утром: Хантер расслаблен, но я знаю, что это маска. Какой он настоящий?
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
— Жду тебя.
— Зачем?
— Чтобы отвезти домой.
— Я приехала на своей машине.
— Пусть остается здесь до завтра.
Как отстаивать свои границы, если он их постоянно нарушает?
— Я хочу вернуться в своем автомобиле. Пожалуйста, альфа.
— А я хочу извиниться.
Он шагает ко мне, я же забываю отступить.
— Хочу поговорить с тобой без свидетелей.
Стоит ему оказаться рядом, я непроизвольно сильнее цепляюсь за сумку на плече, вдавливаю ногти в кожаный ремень. Разом вспоминается утро, неотвратимо притягивающие к себе руки, его дикий, голодный взгляд. Сейчас я не вижу этого голода, рассматриваю спрятанные за стеклами очков разноцветные глаза. Кто вообще придумал, что мужчины в очках выглядят ранимыми? К Хантеру Прайеру это не относится!
Я чувствую хищника. Всегда рядом с ним чувствую хищника, и обличье увлеченного историей, цивилизованного профессора его не спасает.
— Это… — Мой голос садится от волнения, поэтому приходится прокашляться, прежде чем продолжить: — Это не лучшая идея, альфа. Мы уже поговорили утром, ты меня наказал.
Я делаю короткий вдох и такой же резкий выдох:
— Или я провинилась в чем-то еще?
Эта мысль сдавливает горло, не позволяя дышать, но не собираюсь поддаваться собственным страхам.
— Тогда скажи за что, и наказывай меня в присутствии других членов стаи. Наедине этого больше не будет.