— Нет. Я решил, что не позволю ни одной женщине иметь надо мной такую власть. Как там говорят? С глаз долой, из сердца вон. Примерно так началась наша история. Этому можно сопротивляться, Прайер. Притяжению пар. Но при этом я практически возненавидел Шарлин. Возненавидел за то, что она не моя.
— То есть если Али моя истинная, значит, тоже чувствует притяжение ко мне?
— Либо так, — хмурится Доминик, — либо ты путаешь истинность с простым влечением. Эта волчица могла просто тебе понравиться, вскружить голову. Я бы посоветовал тебе держаться от нее подальше…
Мне хочется рассмеяться, потому что подобный совет мне не дал разве что ленивый.
— Ты опоздал, Экрот. Сесиль мне это уже посоветовала. Только ответь: тебе это помогло? Ты забыл Чарли?
— Не забыл, — усмехается Доминик, — но она моя истинная, а ты можешь принимать желаемое за действительное.
— Я услышал достаточно, — отрезаю я и отправляю в рот последний кусок стейка.
У Экрота такой вид, будто он готов выругаться, но статус старейшины не позволяет.
— Послушаешь еще. По крайней мере, дослушаешь меня. Я бы правда посоветовал тебе держаться от этой Али подальше, но не стану этого делать.
Ему удается меня удивить, а заодно и задержать за столиком.
— Если волчица отвечает тебе взаимностью, то не вижу проблемы. Но, Хантер, Прайеры пойдут на все, чтобы выставить тебя и меня нагибаторами. Чудовищами, жадными до власти. Перед своей стаей, перед остальными альфами. Они сделают что угодно, только чтобы ты убрался с их земель, а я — с места старейшины. Уверен, что волчица, которой ты так внезапно увлекся, с ними не заодно? Что они ее тебе не подсунули?
Вопрос застает меня врасплох. Потому что Сесиль с самого начала уговаривала меня оставить Алишу в покое. Настойчиво убеждала, что она мне не подходит.
Слишком настойчиво.
Сама мысль, что моя пара обманывает и использует меня, заставляет зарычать.
— Нет. Они не могли знать, что именно из-за Алиши я потеряю контроль. Что выберу ее.
Или могли?
Поганый голос в голове напомнил, что волчонок слишком эффектно появилась в конце битвы с Августом, и смотрела она вовсе не с отвращением. Она откровенно рассматривала меня, позабыв о приличиях. А после без разрешения вернула Августа в дом. Пришла на ужин в простеньком платье, что выделило ее среди других. Всячески сопротивлялась статусу невесты альфы. Спорила. Дерзила. Стонала от моих прикосновений. Смотрела на меня большими серыми глазами и манила своей неискушенностью. Прятала собственный аромат.