Ко мне Кайсаров возвращается мокрый до нитки. Зонт, который он для меня несет, почему-то в самый последний момент открывает.
— Идем, — зовет на выдохе, поэтому получается немного сипло.
Забегаю под зонтик и охаю, про себя конечно, от близости. В нос ударяет запах его парфюма, смешанный с дождем. Дышать сразу труднее становится, и не потому, что духи неприятные, наоборот, они заполняют легкие, и кажется, этот запах меня весь день теперь преследовать будет. Стоит только глаза закрыть…
— Спасибо, — улыбаюсь и тянусь к ручке зонта. Касаюсь мужских пальцев и замираю.
Данис резко поворачивается. Задерживаю взгляд на капле дождя, падающей с его разлохмаченной челки, пока он впивается в меня глазами, словно я преступление совершила.
Руку, к счастью, не отдергивает, правда, смотрит так, будто в самую душу. Я даже жалею о своем опрометчивом поступке, но сдавать назад не в моем характере. Поэтому, шире улыбнувшись, киваю на машину.
— Пошли.
Кайсаров заторможенно кивает и делает шаг. Мы идем небыстро.
Он галантно открывает для меня дверь и только потом, обогнув автомобиль сзади, садится в него сам.
Устраиваюсь поудобнее. Расстегиваю куртку, а потом и вовсе ее снимаю. Влажность на максимум сегодня, и не только на улице, в мыслях — тоже.
— Куда мы теперь едем?
— Нужно забрать пса из ветеринарки и отвезти в приют, — поясняет, когда машина плавно трогается.
— Хорошо. Ты обещал реквизиты для перевода.
— Точно.
Пока он роется в телефоне, я украдкой за ним наблюдаю. Такой весь серьезный и сосредоточенный…
Губы поджал, а они у него красивые, с ярко очерченной верхней линией.
— Скинул.
Данис так резко ко мне поворачивается, что я вздрагиваю. Он опять ловит меня за подглядыванием. Мы снова друг на друга пялимся. Во все глаза смотрим и молчим.
Мои губы предательски подрагивают, и он, наверное, это замечает. В ушах какой-то непонятный шум из ударов собственного сердца и писка.
— Спасибо, — шепчу.
— Тебе спасибо, — практически копирует мою интонацию.
Волнение становится осязаемым. Я так нервничаю, что роняю куртку, которую уложила на колени. Мы синхронно тянемся вниз, чтобы ее поднять, и стукаемся лбами.
— Ауч, — растираю место удара, зацикливаясь на губах. Его губах, которые сейчас в паре миллиметров от моих.
Не шевелимся. Кажется, даже время замирает.
Данис поднимает мою куртку. Выпрямляется чуть резковато, я даже не сразу соображаю, как это происходит. Лишь когда мой затылок соприкасается с подголовником, отдаю себя отчет в том, что произошло.