Ночь унесла тяжёлые тучи,
Но дни горьким сумраком полны.
Мы расстаёмся — так будет лучше.
Вдвоём нам не выбраться из тьмы
Я любил и ненавидел,
Но теперь душа пуста.
Всё исчезло, не оставив и следа,
И не знает боли в груди осколок льда
Я помню всё, о чём мы мечтали,
Но жизнь не для тех, кто любит сны.
Мы слишком долго выход искали,
Но шли бесконечно вдоль стены.
(текст песни «Осколок льда», М. Пушкина)
Когда я взглянула на Женино лицо, меня обожгло. Он был мрачен, между бровей залегли морщины. Идиотка! Он же говорил мне вчера, что поругался с подружкой. Господи, благодарю Тебя, что Ты не дал мне поступить на психолога. Я бы стольких людей покалечила! Половина после моих консультаций выбросилась бы из окна, а другая половина проходила бы длительный курс реабилитации в психиатрической лечебнице.
— Прости, Жень… Я не хотела… Правда… — прошептала я, схватила со стола пачку сигарет и зажигалку, и пулей выскочила на балкон, только чтобы не видеть его лица.
Я достала сигарету из пачки и долго чиркала зажигалкой, прежде чем сумела прикурить. Взобравшись с ногами на высокий табурет и подперев ладонью лоб, продолжила ругать себя за глупость. Тома, Тома, как ты могла такое бахнуть? Как ты могла? Сигарета догорела до фильтра, а я так и не сделала ни единой затяжки.
Неожиданно дверь открылась, и вошёл Женя. Занимаясь самобичеванием, я как-то не подумала о том, что ему было меня прекрасно видно через прозрачную балконную дверь.
— Перестань корить себя, — его рука легла на моё плечо.
— Я и не корю, — буркнула я и затушила то, что осталось от сигареты.
— Нет, коришь. Твоё лицо выдаёт все твои эмоции.
Я отвернулась и стала смотреть в окно.
— Он изменил мне, — тихо произнёс Женя.
Я не ожидала от Жени откровенности. Повернув голову, я столкнулась с ним взглядом и почти физически ощутила его боль. Пусть выговорится, ему станет легче. Кроме меня, ему и поделиться-то не с кем. Томочка, только молчи, подумала я и тут же выпалила:
— Ну и дурак он. Где ещё он найдёт такого симпатичного… друга, — я немного запнулась, подбирая нужное слово.
Женя действительно был красив, чего уж тут скрывать. Такими обычно изображают херувимов на иконах. Те же правильные, утончённые, и, я бы сказала, нежные черты лица. Те же ясные голубые глаза с длинными пушистыми ресницами. Только волосы не золотые, а русые, с мелированными прядями.