11. 11 глава. Приступим
Возле полупрогоревшего костра с трудом нахожу котелок и сложенную мною кучкой вымытую посуду. Стараясь не шуметь, выгребаю ложкой остатки еды.
Бедненький! Он голодный! Уставший! Но вместо того, чтобы поесть и завалиться спать со своей селёдкой, неважно по какой причине, зачем-то пришел ко мне! О-о-о! Он же ко мне пришел! А я тут... издеваюсь, шутки свои глупые шучу!
Заливаю пустой котелок водой из канистры, чтобы завтра легче было его вымывать, и иду обратно. Но успеваю сделать всего пару шагов, как меня перехватывают крепкие мужские руки, нагло обнимая за талию. Надо же! Я, задумавшись, даже не заметила его приближения!
- Люблю женщин, который кушать хорошо! - шепчет в ухо, зарываясь носом в мои волосы. - Ждать тебя, Настя! Иди в мою палатка!
- О, нет-нет, не могу я! Мне к себе надо!
И тебе, Исмаил, лучше бы отпустить меня сейчас! Потому что ты не знаешь, насколько взрывной характер у моего... ночного гостя! Хотя, турок, конечно, крупнее и выше Арса, да и не факт, что Соколовский будет сражаться за меня с ним.
Настойчиво тянет в сторону от нужного мне пути.
- Исмаил, отпусти! Я не хочу! Пожалуйста! - пытаюсь негромко утихомирить его, отталкивая обнимающие руки.
- Мужа нет! Почему не хотеть? - зацеловывает шею, тянет вниз ворот футболки.
Ну, елки! Ну, что за фигня такая-то? У меня там Соколовский от голода помирает, а этот... турецкий проститут почему-то решил соблазнить именно меня!
- Руки! - рявкаю на него, еле сдерживаясь, чтобы не долбануть, как учили на занятиях по самообороне в учебке, по колену или в пах.
И тут же за спиной Исмаила это же слово вдруг повторяется голосом Соколовского только с еще большим количеством ярости! О, мамочки, сейчас что-то будет! А Соколовский здесь, на минуточку, один! А у Исмаила еще три помощника в палатках кувыркаются...
- Ты кто есть? - резко разворачивается к нему Исмаил.
- Аз есмь муж! - выдает Арс.
Я не выдерживаю и взрываюсь хохотом! Но смеюсь я одна - мужики, набычившись, стоят лицом друг к другу.
- Настя сказал, что нет муж! - вдруг испуганно выдает неожиданно оказавшийся жидким на расправу турок.
- Настя соврал тебе, ловелас турецкий! И будет за это наказан!
Исмаил, подняв примиряюще вверх руки, отходит в сторону. Типа, против мужа законного он не пойдет!
- Настя! Пошел в палатку! Быстро! Пороть буду, неверную! - стебется Соколовский.