Праздник с самого начала, что называется, задался. Настя
надела потрясающее вечернее платье насыщенного зелёного цвета,
специально пошитое на неё. Её светло-зелёные глаза стали ещё
выразительнее, ещё ярче и блестели как два самых что ни на есть
настоящих изумруда чистой воды.
- Ты колдунья, Настька! - шептал во время танца очарованный
Дима. - Я просто не могу оторваться от тебя. Таких красавиц -
недоступных, ярких! - сжигали на кострах инквизиции, чтобы вы не
выпивали наши души и не пожирали сердца. Одно твоё слово — и я
навеки твой!
Неподдельное восхищение в обычно спокойных серых глазах,
благоговейные нотки в голосе, чуть подрагивающие руки — всё тело
парня вторило его словам. И она верила! Верила и наслаждалась этим!
И чуть выше держала подбородок, и чуть прямее — спину.
- А потом на костёр? - Настя смотрела лукаво и не сбивалась
с такта. Они танцевали вальс и в объятиях привычного надёжного
Димки, с которым и в огонь, и в воду, она чувствовала себя
уверенно, спокойно и смело. Достаточно смело для того, чтобы
говорить всё, что душе угодно, не выбирая выражений.
- Если только со мной, - Дима поиграл бровями, улыбнулся
многозначительно, - и на костёр страсти. Я готов сгореть в твоих
объятиях, коварная Анастасия! Соблазняешь меня, сводишь с ума, -
шептал он с придыханием, не отводя взгляда, - и не даёшь!
Последнюю фразу Димка сказал тоном обиженного ребёнка и
Настя не выдержала, расхохоталась. Он всегда знал, как поднять ей
настроение.
- Ай, ну тебя! А то я не знаю, что здесь ползала девчонок —
и не только девчонок, думаю, и преподавательницы не прочь! - готовы
из платьев повыпрыгивать ради твоей благосклонности! Найдёшь, с кем
взойти на костёр страсти, - Настя едва удержалась, чтобы не
показать парню язык, как часто делала, но вовремя вспомнила, где
находится.
- Жестокосердечная! - патетично воскликнул Димка. - Разве
есть тебе замена, когда лишь ты царишь в моём сердце?
Настя давно так не хохотала. Любое общение с одногруппником
перемежалось флиртом, ненастоящими попытками соблазнить,
дружественными подковырками и безумным количеством комплиментов.
Она его слишком хорошо знала, чтобы принимать игру всерьёз, но
обожала всё это. И даже позволяла обнимать себя собственнически,
будто так и положено. Знала — Димка никогда не будет настаивать на
том, о чём она может впоследствии пожалеть. Просто ему так
нравилось и она принимала его манеру поведения как само собой
разумеющуюся.