Оттолкнувшись, тут же поставил сапоги на специальные выемки по
бокам деревянной ледянки. Ветер ударил в лицо. Лилиана рассмеялась,
искренне и тепло.
Я такого восторга не испытывал. Для того, кто привык летать,
горки не были приключением. В детстве, пока мы не обзавелись
крыльями, да. Теперь совсем другое чувство. Но радость жены
отчего-то грела и меня. Как будто мне было дело…
Хотя на самом деле было. Отец учил заботиться обо всех, кто от
тебя зависит. Пусть я сорвался на нее в Ферне и потом замке, это не
отменяло обязательств, как мужа, так и правителя.
— Очумеееть! Как же это здорово! — чуть ли не прыгая от восторга,
жена хлопала в ладоши и хохотала.
— Отходи скорее! — заорали двое мальчишек, стоило нам только
чуть затормозить у подножия холма.
Я подхватил жену за руку, дёрнул на себя, поддев ногой ледянку.
Лиля впечаталась мне в мех тулупа. Мальчишки промчались мимо, едва
не врезавшись в кого-то из зазевавшихся.
Жена подняла голову. Глаза ее горели, а губы, обветренные и
покрасневшие, выделялись на румяном лице ярким пятном.
Притягательным. Зовущим.
Неудержавшись, поднял руку и провел пальцем по контуру:
— А я говорил про мороз, — жена сморгнула и замерла, как под
гипнозом. На щеке снова проступили черные крапинки. Я отдернул
палец.
Дамиан говорил, что тьма не причинит вреда истиной. Но я видел
другое!
Верно. Потому что она не моя истинная. Моя умерла.
— Давай вернёмся за твоими фонариками, а потом найдем Кристин и
Дэма?
— Нет, не давай, вредная ты ящерица, — явно цитируя Кристин,
жена очень старалась смотреть мне в глаза, но взгляд то и дело
опускался на губы. Я облизнулся, зная, что мороз и меня не
пожалеет. — Хочу ещё, — тоже облизнувшись, заявила она.
— Ещё? — впервые за все это время что-то внутри вспыхнуло
азартом.
Как будто ветер во время катания проверил душные и темные комнаты
моей души, впустив в них свежий воздух. Так было, когда ушла мама.
Ее комнаты держали закрытыми долго. Потом я не выдержал, лично
содрал все белые покрывала и настежь распахнул окно. Стоял посреди
ее вещей, дышал пылью и ею, пока комнату не наполнил свежий
морозный воздух. И она стала просто комнатой.
— Да. Еще пару раз с горки, слепить снеговика, а уже потом
фонарики и Кристин. Можно мне? Прежде чем мы вернёмся к этим всем
"сэрам" и "ледям", м?