Катерина «сломалась» на второй или
третий месяц, оказавшиеся самыми сложными после аварии. Рядом с
Виктором нужно было находиться круглые сутки, семь дней в неделю -
давать лекарства строго по времени, следить за состоянием, готовить
еду, кормить, убирать, чистить. На такой работе и за деньги-то не
каждый выдерживает, а просто так попробуй. А какого все это делать
молодой девушке? Да еще понимать при этом, что все это ей предстоит
делать еще десятки и десятки лет без всякой надежды на какое-то
улучшение? Вот она и не смогла - «сломалась».
Тот день Виктор на всю жизнь
запомнил. Катерина, проведя очередную бессонную ночь рядом с его
постелью, утром молча встала со стула, собрала свои вещи и, не
говоря ни слова, вышла из комнаты. Больше он ее не видел. На все
вопросы его мама отводила глаза, отмалчивалась. Лишь вечером
передала ему золотое колечко, что еще недавно красовалось на
пальчике невесты, и сказала, что Катерина больше никогда не
придет.
Он не обиделся, простил. Понимал, что
она поступила совершенно логично, обосновано и так бы сделал любой
другой человек на ее месте. Зачем молодой красивой девушке, у
которой еще вся жизнь впереди, «закапывать» себя рядом с ним?
Глупость даже думать об этом, снова и снова говорил себе парень. То
же самое слышал от других, кто приходил навещать. Мол, девчонке
хочется жить, как все: выйти замуж, родить ребенка, веселиться,
радоваться. Он со всем этим соглашался, кивал головой, но где-то
глубоко внутри себя корчился от боли.
Еще через месяц у них закончились все
накопления, потраченные на дорогостоящее лечение, уйму лекарств,
реабилитацию, оформление самых разных бумаг, и сотню других
неотложных дел. Вдобавок пошли звонки из банка, где Виктор брал
кредит на развитие своего дела. Что-то смогли вернуть, а что-то так
и осталось «висеть» долгом. Вот они и крутились, как могли, с двумя
пенсиями - с его по инвалидности и материной по старости. Только
крохи это, с которых нужно было и лечить, и питаться, и выплачивать
долги, и платить за услуги. Разве хватит?
Через год слегла от инфаркта мать.
Видно, сильно переживала, да и наследственность в семье была
неважной - почти все в роду сердечники и до восьмидесяти редко, кто
доживал. Целые сутки мучилась и скрывала, что ей плохо. Когда же
скорая приехала, оказалось, что уже поздно.