- А не спятил ли ты, Витя? Ну, крыша
поехала, по фазе двинулся? – в голову пришла мысль о сумасшествии,
и сразу же показалась довольно здравой, как бы это все абсурдно не
звучало. – Черт…
В сердце екнуло, когда взгляд
случайно «зацепился» за дверцу холодильника. На ее торце красовался
след от человеческих пальцев! Не грязный отпечаток пальцев, а самый
натуральный след с углублениями!
Не веря своим глазам, Виктор
потянулся рукой, прикладывая ладонь к отпечатку. Медленно поерзал
пальцами, к своему ужасу понимая, что отпечаток в металле полностью
совпадает с его ладонью. Получалось, что это его отпечаток!
- Все. Поздравляю, Витек, - голос у
него сел, превратившись в сипение. - Ты спятил, и у тебя глюки.
Теперь прямая дорога даже не в интернат для инвалидов, а в
дурку.
А как иначе? Как можно в здравом уме
оценивать увиденное иначе? Это же вдавленные в металл следы от
ладони! С какой же силой нужно схватится за дверцу холодильника,
чтобы сотворить такое? С силой гидравлического домкрата или
пресса?
- Мать-то вашу… Точно глюки.
С широко раскрытыми глазами парень
смотрел, как у него шевелился большой палец на правой ноге.
- Палец шевелиться.
Голос дрогнул. Дрожащей рукой Виктор
с силой ущипнул себя за щеку; последнее средство, чтобы проверить
реальность.
- Черт, опять шевельнулся. Я же
почувствовал… Это же я шевелю пальцем.
Согнулся, медленно, потея и кусая
губы от усилий. В спине что-то отчетливо хрустнуло, но он и не
думал останавливаться. До безумия хотелось коснуться большого
пальца, ощутить его, поверить, в конце концов, что это все не сон,
не глюки воспаленного рассудка.
- Настоящий, б…ь, настоящий.
Медленно трогал большой палец,
ощупывая его, едва ли не как невероятное сокровище какое только
может существовать в мире. На губах появилась глупая улыбка.
- Палец настоящий, сгибается…
Едва спали первые эмоции, и
возбуждение сошло на нет, в голове стали возникать вопросы, на
которые у него совсем не было ответов.
- Но как же так? Врачи же говорили,
что это конец, и дальше будет только хуже. Ошибка? Все само
восстановилось? Как? Счастливая случайность, молитвы?
Голова сама собой качнулась из
стороны в сторону, словно отвечая на эти вопросы. Нет, не было
здесь никакой случайности или божьей благодати! За эти месяцы,
прошедшие с аварии, он, вообще, разучился во что-то верить. Остатки
веры, надежды и всего тому подобного исчезли, не выдержав жестокой
реальности – нескончаемой жуткой боли, слез матери, ухода любимой
девушки, туалета в утку, предательства родного брата и т.п. Виктор
больше никому и ни во что не верил.