Будто подтверждая его мысли, Валери запнулась. Сжав зубы, Седрик остановился, но подойти к жене не успел. Торопливо выпрямившись, она смахнула снег с юбки и с ладоней и лишь после этого посмотрела на него. Поймав его недовольный взгляд, она кивнула, показывая, что с ней все в порядке.
— Не отставай от меня, — отрывисто приказал он, разворачиваясь к заснеженной тропинке. Его внимание полностью сосредоточилось на дороге и поиске хоть какого-то убежища для них в эту ночь.
Валери удивила его. После своего падения, она шла, держась позади, но так ничего ему не сказала. Неужели, в отличие от других женщин, его жена оказалась молчаливой особой? Седрик не стал бы отрицать, что ему это нравится. Она не надоедала ему бестолковыми вопросами, не просила остановиться и не жаловалась. Он сам уже несколько раз он хотел обернуться и посмотреть на нее, но в самый последний момент не позволял себе сделать это. Важнее было идти вперед. Он все еще надеялся отыскать чей-нибудь охотничий домик. Утром, они пойдут дальше, без опасения замерзнуть в лесу. Днем всегда теплее, а если им повезет, то снег растает до этого момента и им будет куда легче двигаться.
Сейчас же он понимал, что его пальто больше не грело. После того как они оказались в снегу, оно полностью промокло, так же как и все остальная одежда. Седрик хотел повернуться к Валери, чтобы узнать, как обстоят дела с ее одеждой, но его внимание привлек темный силуэт едва заметный среди деревьев.
— Черт подери, — победно выкрикнул Седрик, разворачиваясь к Валери, — уверен, это дом.
Валери подняла голову, слепо вглядываясь туда, куда указывал муж. Она с трудом сдержала собственный возглас радости. Она замерзла. Очень сильно замерзла. В какой-то момент она уже была готова взмолиться о пощаде, но рациональное зерно, которое всегда существовало в ней, воспротивилось. К чему жалобы, если Седрик такой же заложник ситуации, как и она сама. Он ничем ей не поможет.
— Это п-прекрасно, — пробормотала она, сжимая губы, чтобы Седрик не услышал, как она дрожит от холода.
Седрик все понял. Чертыхнувшись, уже в который раз за этот вечер, он дернул ее на себя.
— Ты замерзла, — констатировал он, разглядывая ее бледное лицо, — почему ничего не сказала?
Валери удивленно посмотрела на него.
— Ты тоже замерз, — проговорила она, сдерживаясь, чтобы не прижаться к нему всем телом. Но как же невероятно сильно ей хотелось сделать это. Муж и в лучшее время их жизни был против таких объятий, теперь же все стало хуже, — давай, скорей дойдем до дома.