Подняв Валери на руки, Седрик понес ее к обеденному столу. Усадив ее на деревянную столешницу, он оперся руками по обе стороны от нее и с притягательной улыбкой посмотрел на смущенную жену. Он собирался сказать ей чего хочет, но она удивила его. Краска смущения окрасила ее бледные щеки и не отрывая от него взгляд, она легла на стол, широко раздвинув ноги и упираясь пятками в край стола.
Седрик смотрел на великолепную картину. Обнаженная женщина прямо перед ним, лежащая в ожидании пока он возьмет ее. Она была великолепна в своей наготе. Она была великолепна в своей неожиданной раскрепощенности, которой он от нее не ожидал.
Когда-то он говорил что Валери хорошо подошла бы Оливеру. Теперь же от этого предположения все чувства воспряли против. Его чертов кузен пальцем не прикоснется к Валери. Седрик не ожидал, что был способен на чувство собственности по отношению к женщине. Нет, не ревности, только собственности.
Седрик провел пальцем по стройной ноге Валери, ясно ощущая дрожь пробежавшую по ее коже. Усмехнувшись, он посмотрел на жену, встречаясь с ней взглядом.
— Ты красивая женщина, Валери, — мягко сказал он, потягиваясь на руках, чтобы оказаться ближе.
В глазах Валери мелькнула настороженность, но она тут же избавилась от нее. Ее губы изогнулись в нежной улыбке.
— Спасибо, — прошептала она. Приподнявшись, она собрала ткань его рубашки в кулаки, потянув на себя.
Седрик позволил жене стянуть с него рубашку. От бридж он избавился сам, небрежно отбросив их ногой в сторону. Валери торопливо облизала губы, ерзая на столе, но Седрик не позволил ей долго сидеть в одиночестве. Лег толкнув ее в грудь, он заставил вновь лечь на стол. Удобно разместившись между ее раздвинутых ног, он наклонился к ее лону.
Валери дернулась, почувствовав жар его дыхания. Но когда она попыталась выпрямиться, Седрик вытянул руку и прижал ладонь к ее груди, не позволяя подняться. Валери обмякла и зажмурилась. Язык Седрика прошел вдоль ее лона, уверенно раздвигая влажные складки. Он пробовал ее на вкус и, кажется, наслаждался этим. Где-то на краю сознания затуманенного наслаждением, она услышала довольное рычание. Язык задел какую-то чувствительную точку и Валери вскрикнула, вцепилась мужу в волосы. Ее бедра взметнулись вверх, бесстыдно потираясь о лицо Седрика. Из его груди вырвался стон, ударившись по ее собственному телу невыносимо чувствительной вибрацией.