– Что случилось? – простонала
Лера.
– Ты упала в обморок. Что
неудивительно. Не переживай, сейчас поставим капельницу, тебе будет
лучше. – Анатолий Андреевич обернулся к медбрату: – Костя?
Костя, словно кролик из мультика про
Винни-Пуха, смешно поправил очки на переносице и засуетился с
капельницей, которая уже стояла около кровати Леры – видимо,
принесли, пока она была в отключке.
Когда медбрат взял Лерин локоть, его
мускулы напряглись, и ей показалось, что этот ботан-качок прилагает
гораздо больше усилий, чем требуется, чтобы удерживать ослабленную
донельзя девушку. Она криво ухмыльнулась:
– Такое ощущение, будто ваш Костя
боится, что я швырну его об стену… – хриплым и слабым голосом
пошутила Лера.
Анатолий Андреевич рассмеялся, а вот
медбрат сердито зыркнул на Леру и даже не улыбнулся.
– Ты не поверишь, девочка, –
проговорил врач, отсмеявшись, – но так оно и было в прошлый раз.
Ну, не буду тебя слишком утомлять. Сейчас тебе нужны только
усиленное питание и покой, а никак не разговоры. Как там говорится?
В здоровом теле здоровый дух? Так что, как только тело пойдет на
поправку, займемся лечением души. А пока отдыхай, набирайся
сил.
Он удалился, оставив Леру наедине с
молчаливым Костей.
Дальнейшие дни потекли размеренно и
скучно. Лере ставили капельницы и кормили. Вначале морсами, потом
пюре, а через три дня принесли наконец нормальную еду: яичницу,
хлеб и мясо, которую она проглотила с волчьим аппетитом. Ее тело
действительно пошло на поправку, и она постепенно набирала вес, уже
чуть-чуть начиная узнавать себя в зеркале, но только вот на
состояние души улучшение физического плана никак не
распространялись.
Что с ней случилось? Варианта было
всего два: чье-то злобное колдовство или банальное психическое
расстройство. И, к сожалению, все сейчас указывало на второе.
Больше всего Леру беспокоил провал в памяти, пролегший настоящей
пропастью между ее волшебной жизнью в замке и сегодняшними пусть не
обыденными, но достаточно приземленными событиями.
Попытки разговорить Костю, который
отвечал за все процедуры, привлекая иногда в помощь двух девушек из
медперсонала, оканчивались отговоркой вроде: «Я не компетентен с
вами об этом говорить». К тому же медбрат Леру за что-то
недолюбливал, она это чувствовала. Помощницы тоже были подчеркнуто
молчаливы, будто имели дело не с Лерой, а с каким-то опасным
психом, который одними только словам способен расчленить несчастную
жертву. А Лера сейчас мало на что была способна, и речь здесь даже
не о сверхъестественных проявлениях, а об обычных человеческих
возможностях. У нее тряслись руки, жутко кружилась голова, когда
она пыталась приподняться, то и дело накатывала слабость, и
постоянно хотело спать, поднести ложку ко рту – казалось
непосильным трудом. Понятно, что примерно так и должен себя
чувствовать ходящий скелет, но вот только при первом своем
пробуждении в больнице Лера была в силах чуть ли не выносить дверь
и никаких симптомов истощения не ощущала.