Сегодня я надела прямое платье с
рукавами «три четверти» нежного мятного оттенка. Простое, но
подчеркивающее фигуру. Оно нежной волной стекало по бедрам, не
доставая до пола. Волосы я не стала заплетать, а только убрала
передние пряди назад, закрепив заколкой с жемчужинами от тетушки
Марики. Родственная связь с русалками до сих пор вызывала у меня
нервные смешки, словно всё происходящее было фантастическим сном, а
особенно признание Кира.
Я радовалась, что мы поделились друг
с другом наболевшим. В отношении этого мужчины я сделала вывод:
испытания, которые ему довелось перенести, объясняли, почему он
стал таким холодным, расчетливым и… наводящим страх.
В складках юбки по бокам обнаружились
два глубоких кармана, в один я положила салфетку, а в другой –
парочку аквамаринов на всякий случай. Остальные мои сокровища –
камни и жемчужную книгу –спрятала в небольшой нише под
подоконником.
Покинув библиотеку, я спустилась в
столовую. У обоих выходов из дома сидели не только Тобиас и Маулез,
но и двое других волков. Я воровато осмотрелась и почему-то на
цыпочках приблизилась к дверям, ведущим в сад, где собрались все
дамы.
— Хорошо, что они не на террасе, —
шепнула Тобиасу, при свете дня они с Маулезом казались не такими
кровожадными и опасными, как ночью.
Тобиас скучающе на меня посмотрел, а
я отдернула тюль, но кроме сидящих ко мне спиной барышень и их
высоких причесок ничего не увидела.
— Есть хочется… — погладила пустой
живот, когда Маулез подошел и ткнул мордой в бедро. — То есть вы,
сударь, меня прогоняете? Ах, мое сердце разбито, ухожу, ухожу! —
ответила я и даже осмелилась погладить его за ухом. Зверю это
понравилось, а вот Тобиас фыркнул и отвернул от меня морду.
— Какие мы обидчивые! — поддела я его
и пошла в столовую.
Когда я разместилась с тарелкой
горячего омлета, ко мне подошел Нарбор. Вид у камердинера был как
после неудачного химического эксперимента. Жилет и рубашка в
странных розово-голубых пятнах, волосы торчали как после удара
током, в них разве что искры не появляются. На губе запекшаяся
кровь, но при этом он как всегда держал осанку, всем своим видом
показывая, что ничего дурного с ним не произошло.
— Господи, Нарбор, что с вами? — я
встала из-за стола и быстро выудила из кармана сухую салфетку. Не
успел камердинер что-либо ответить, я макнула салфетку в чашку с
водой и стала осторожно промокать его губу, уцепившись за локоть
старика, чтобы он не вырвался.