— За это я его полюбила и сделала все, чтобы он стал моим. —
Ответила она, подняв взгляд и посмотрев Хоуп прямо в глаза. Серые и
черные. Холодные и горячие. Они были разными, но в них горела такая
любовь, аналогов которой в мире не существовало.
Любовь родителя к ребенку и наоборот.
— Ты весь мой мир, доченька. Поэтому, пожалуйста, береги
себя.
— Обязательно, мама.
На это звонок завершился.
Хелена Пим развернулась и направилась в другую часть
лаборатории, продолжать исследования нового вида муравьев,
выведенного ею после долгих месяцев исследований, а Хоуп начала
подбирать наряд. Свидание с Григорием было назначено на два часа
дня, а значит она должна быть неотразима.
Достаточно неотразима, чтобы окончательно покорить и влюбить в
себя этого наивного и глупого юнца.
10 мая, 2012 год от рождества Христова.
Две недели спустя.
Загородная вилла Старк, Лос-Анджелес, штат Калифорния,
Западное побережье, Северная Америка.
P.O.V. Стефания Роджерс.
Море. Теплое, нежное и спокойное… Словно маленький ребенок оно
играло солнечными бликами на своих бескрайних голубых просторах,
подмигивая каждому, кто пытался за ним подглядеть…
Странная аналогия, но она первая пришила мне на ум. Все таки
Дикенс и Моэма я взахлеб не читала, поэтому правильно завернуть
описанное в красивые слова не могла. Лишь сказать, что это было
прекрасно. Не только по своим видом, но и воспоминаниями, которые
накатывали на меня.
«До сих пор не могу забыть это…» — Думала я, облокотившись на
перила и наслаждаясь теплым ветром, развивающим мои волосы, сегодня
не связанные в пучок, а распущенные. — «Пристань, Бруклин… Нам по
14 лет… Мы с Баки купили пива, сидели на причале и просто болтали.
Не было никакой войны, никакой ГИДРЫ, никаких проблем… Мы просто
жили, радостно смотря в будущее»
Сейчас, по прошествии многих лет, я отчетливо понимала насколько
та жижа, которую нам всучили под видом пива, была горькой и
насколько наши с ней мечты были детскими и… приземленными.
«Как там говорила Баки?» — Припомнила я свою веселую подругу, у
которой от выпитого на щеках проступил румянец, а язык начал
заплетаться. — «Найду себе мужика, захомутаю так, чтобы никому не
достался, а сама стану бравым офицером, хранящим покой жителей
Америки»
Я на это лишь медленно кивала, смотренная алкоголем, и грустно
улыбалась. Ведь уже тогда я знала, что для меня подобное
неосуществимо. Маленькая, слабая, с целым букетом хронических
болезней, сирота-бесприданница… Моим пределом было устроиться на
завод и через пару лет умереть от переработок, о чем мне постоянно
говорили окружающие.