Бульдог и Краб переглянулись и скользнули руками к ножам на своих поясах. Мгновенье – острые лезвия заблестели; на кончике одного виднелась засохшая кровь.
– Они вспорют тебе брюхо раньше, чем ты сообразишь, куда этим камнем приложиться, – съязвил Баньоло и скрестил руки на груди.
– А я особо соображать не собираюсь, – ответил Беар, сделал ещё два шага назад, резко повернулся на полкорпуса и швырнул камень далеко-далеко.
Пролетев через купель и через разбросанные по полу подушки, тот брякнулся прямо на стол, в самое сердце расставленных чашек и блюдец, разнося всё на мелкие кусочки и особенно дорогой фарфор, на котором хозяйка заведения всегда подавала кушанья особо ценным гостям.
– И это всё? – ухмыльнулся Баньоло.
Прятавшаяся за спиной Беара Эмма сжалась и чуть ли не сквозь слёзы добавила:
– Надо было хоть одному из них по голове дать.
А после этого крепко сжала кулачки и приготовилась царапаться и отбиваться, в то время как тугие на ум головорезы двинулись на безоружного капитана «Морской».
Но, как ни странно, выходка Беара сработала.
Находившиеся прямо за ширмой двери распахнулись, сама ширма отлетела в сторону, и перед толпой колошматящих друг друга бандитов и моряков предстала сама госпожа Флоренс, с лицом, красным от гнева, и взглядом, посылающим сплошные молнии.
– А ну, живо прекратите балаган! – крикнула хозяйка так громко, что у Эммы даже заложило уши.
Все в тот же миг замерли на месте, и даже трое громил, которым Баньоло подал знак, остановились. Правда, Лесли не удержался и всё-таки треснул кулаком по лбу какому-то квадратного телосложения бугаю.
Оливер развернулся к хозяйке терм.
– Это всего лишь потасовка, Фло, – улыбнулся он и широко развёл руками.
– Всего лишь потасовка? – взвинтилась женщина и уверенно зашагала вперёд, злобно зыркая по сторонам. Те, кто удостоился её сердитого взгляда, вжали головы в плечи.
– Да такие у тебя каждую неделю, – добавил Баньоло. – С чего вдруг ты так ощетинилась?
– Ты у меня ещё поговори… – шипела Флоренс. – Я всегда закрывала глаза на то, что вы, дураки, друг друга колошматите, но при условии, что вы при этом не разносите моё заведение и тем более мой фарфор!
Выкрикнув эти слова, госпожа-купальщица вытянула руку и ткнула пальцем в разнесенные камнем блюдца и чашки.
– Кто это сотворил?