В столовой уже никого не было. Все студенты разбрелись на занятия. Ей повезло. Пропажу девушка обнаружила на том же стуле, где сидела до прихода бывшего. Сашка вздохнула, когда полностью проверила ее содержимое. К счастью, ничего не пропало. Ключи, деньги, тетрадки в прежнем составе. Закрывая сумку, Соколова вдруг увидела в боковом кармане свернутый в трубочку небольшой клочок тетрадного листа.
«Записка от Киры?»
Первым порывом было избавиться от неё, не читая, но, как всегда, что-то внутри девушке не позволило. Александра не смогла переосилить любопытства, развернула, хотя чуяла, добром не кончится.
«Давай начнём с начала?»
Это предложение невольно заставило Сашу вздрогнуть. Буквы перед ее глазами на миг расплылись, заплясали, а затем заново застыли на прежнем месте.
«Кому попало Прохоров такое не напишет».
Он вообще не писал, в принципе, случайным любовницам. Сокол испытала сложные чувства.
«Не ведись, не ведись, нет!»
Ей вдруг стало мало воздуха. В груди тоскливо защемило.
«За что мне это?!»
Пребывая в ужасной неопределенности, Соколова свернула записку и убрала её в сумку.
Почерк Киры вызывал в ней странные чувства. От него веяло чем-то родным, несмотря на то, сколько слез в прошлом Александре выпало пролить из-за Рыжика. Или, может, это она тщетно искала то, что сблизило бы с парнем, невзирая на...
Однажды, доведенная до крайней точки, она даже чуть не совершила суицид. Благо отец вовремя вернулся с работы. У него всегда было отменное чутье, когда стоило где-то появиться. Подобно ангелу-хранителю мужчина предотвратил порыв дочери и даже нанял для нее личного психолога, Аллу Борисовну, дабы женщина ловко смогла вправить на место мозги юному дарованию. О том, что процедура оказалась не быстрой, Сашка лишний раз вспоминать не хотела.
Хотя бы с одним родителем ей повезло. Недаром его повысили на работе, и теперь Федор Иванович числился старшим следователем, которому недавно передали новое дело. Детали отец естественно не разглашал, но седины в волосах мужчине средних лет работа добавила изрядно. Он мельком лишь упомянул, что ситуация касалась одного старого его доброго друга. На этом красноречие Федора Ивановича закончилось. Всё-таки, как никак, сотрудник полиции, а Александра просто гражданское лицо, приходящееся ему дочерью...