Мирзам не стала спорить. Она только улыбнулась ещё шире,
опустила мангу на стол и потянулась, как кот, растянувшийся в лучах
солнца.
— Ты права, наверное, — лениво согласилась она. — Вот поэтому я
больше люблю отдыхать.
С этими словами она буквально развалилась на диване, словно
королева, полностью удовлетворённая своей жизненной философией.
Челси только громко вздохнула, её раздражение теперь достигло
предела.
— Никакой пользы, только лежишь и умничаешь, — пробормотала она,
но Мирзам уже снова ушла в свой мир манги, не обращая на это
внимания.
Регулус сделал последний ход, чуть ли не с театральной паузой
перед тем, как произнести:
— Шах и мат.
Его голос звучал спокойно, но в нём сквозила явная нотка
торжества.
Челси замерла, глядя на доску, и, наконец, осознав своё
поражение, с драматичным вздохом рухнула прямо на неё. Её голова
опрокинула несколько шахматных фигур, которые с лёгким стуком упали
на мягкий ковёр.
— Ну вот, опять я продула… — простонала она, уткнувшись лицом в
доску, словно уже не видела смысла сопротивляться судьбе.
Епископ, не в силах удержаться, позволил себе лёгкую улыбку — не
добрую, а скорее самодовольную. Он откинулся назад, скрестив руки
на груди, и с видом всезнающего гения отчеканил:
— Тебе ещё сотню лет играть, чтобы победить меня.
В его голосе звучало столько тщеславия, что Челси почувствовала
себя не просто проигравшей, а униженной.
— Ты такой жестокий, — пробормотала она, приподнимаясь с доски.
Её рыжие волосы были слегка растрёпаны, а в голосе сквозила обида.
— Хоть бы похвалил меня…
Регулус только хмыкнул, глядя на неё свысока, но в его глазах
читалась тень веселья.
— За что хвалить? За то, что ты продержалась аж десять
ходов?
Челси фыркнула и схватила одну из пешек, которая ещё осталась на
доске, и резко швырнула её в Регулуса, перед этим сказав:
— Вот тебе! Учись быть милосердным победителем!
Регулус только рассмеялся, увернувшись от снаряда. Атмосфера в
комнате, казалось, моментально смягчилась.
— «Если задуматься, под Львиным Сердцем я действительно похож на
нежить. Моё тело, когда находится под этой способностью,
остановлено во времени… я не нуждаюсь ни в еде, ни в воде, ни в
кислороде. Даже сонливость и усталость обходят меня стороной. Моё
сердце не бьётся, а все процессы организма просто остановлены», —
размышлял Регулус, опустив взгляд на свои руки. — «Если применить
неподвижность времени на другом человеке, он тоже станет таким.
Неуязвимым. Но ведь для этого я должен всё время держать его на
руках… а с женами это невозможно. Их сердца должны биться, это
обязательное условие, чтобы я оставался неуязвимым. Ах, как же это
неудобно…»