Он не нуждался в воздухе, еде, воде — ни в чём. Время не имело
власти над ним, он не старел, не страдал, не изменялся.
Но его неуязвимость была несовершенной: использование Львиного
Сердца сопровождалось нестерпимой болью.
Он мог выдержать не более пяти секунд. Однако даже это он обошёл
— его жестокость не знала границ. Регулус создавал «псевдо-сердца»
— крохотные сердца, помещаемые в тела других людей, связанных с его
сердцем.
Сердцебиение этих «носителей» поддерживали его Львиное Сердце в
постоянно активном состоянии, и таким образом, Регулус не
чувствовал боли. При этом, носители также не чувствовали боли,
потому что это не их основные сердца, и возможно, они даже не
знали, что они с ним как-то связаны.
Такими людьми стали его жёны — более пятидесяти несчастных
женщин. Он ломал их волю, убивая их семьи, стирая с лица земли их
поселения. В конце концов, они соглашались на брак, где им
запрещалось проявлять даже эмоции.
Пока все его жёны были живы, Регулус оставался неуязвимым.
Но не только защита делала его чудовищем. Его атаки были столь
же беспощадны. Львиное Сердце имело вторую фазу — «Неподвижность
времени объекта».
В отличие от первой фазы, когда время останавливалось для его
тела, здесь он замораживал время для внешних объектов и мог
использовать их, игнорируя любые преграды.
Песок, превращённый в замороженный вихрь, пронзал врагов,
превращая их в кровавое облако. Вода, воздух, металл — всё
становилось смертоносным оружием в его руках.
***
Этот альтернативный Регулус был жаден до абсурда. Его алчность
выходила за пределы понимания.
Он хотел всё — и получал всё, не останавливаясь перед убийством
тысяч. Стоило ему что-то наскучить — он уничтожал это.
Любая мелочь, даже взгляд не в ту сторону или слово, сказанное
не вовремя, могло стать причиной для жестокой расправы.
«Разговор» с ним не был диалогом. Это был монолог Регулуса, в
котором он сам отвечал на свои вопросы, а затем убивал собеседника
за «нарушение его прав».
Любая попытка возразить или прервать его речь воспринималась как
оскорбление высшего порядка.
Он был человеком, который убьёт кого угодно за украденную крошку
хлеба и назовёт это высшим преступлением.
Отнять что-либо у него — значит нарушить его закон, его порядок,
его жадность.
***
Регулус Корниас сидел на склоне, пытаясь унять бешено
колотящееся сердце. Его руки всё ещё дрожали, а в голове стояла
звенящая тишина, словно сам мир ждал, что он скажет или сделает
дальше.