Королева присаживалась на корточки и крепко сжимала мои ладони, заглядывая в глаза. Я же не смела ей возражать. Знала, что не вернусь.
— Они накажут вас, ваше величество, за помощь отступнице, — плакала я беззвучно, падая в её объятия. — Не знаю, как, но накажут. Если скажете хоть слово против, я останусь и покорюсь.
— Ты зачахнешь в Обители! Я помогу, клянусь! Прости меня, моя Хельга! Прости, я принесла тебя в жертву своим сыновьям.
Мало кто видел, как плачет «Чёрная Луна», так прозвали мою мать за магическую метку на руке, но я не знала, чем её утешить. Моё сердце готово было разорваться ради семьи на мелкие кусочки. Я подбросила бы их в воздух как цветную бумагу, которой нас забавляли маги-фокусники на праздниках, и смотрела бы, как они падают, тихонько кружа. А мне уже совсем небольно и тепло.
Если бы можно было остаться и тихо умереть, чтобы не навлекать гнев Небодержателей на свою семью, я бы сделала это.
Жертвы угодны Богам. Особенно, если проливается королевская кровь.
Но и этого всевидящий отец лишил свою земную дочь. Ненасытный Бог хотел видеть меня в прислужницах у Матери-Богини.
Я должна была сохранить девственность, чтобы молиться за других и одаривать женщин плодовитостью во славу Богов. Это меня не пугало, страшило иное: по человеческим меркам я проживу долго, но не увижу дневного света, если на то не будет воля Небодержателей.
Храмовница не должна покидать Обитель невинных дев. Только в исключительных случаях, которых могло и не представиться вовсе.
И когда старая Бритта, прежняя Главная Храмовница, отошла в Тень, я должна была занять её место незамедлительно.
Мне как раз исполнилось восемнадцать. Медлить было больше нельзя.
2
— Как тебя зовут? — спрашивал незнакомец, внешности которого я не могла разглядеть за туманом, окутывающим одинокую фигуру.
— Рогенда, — произнесла я, ни на секунду не задумавшись о том, какое имя назвать первым. Хельга умерла в Вудстилле, и теперь, во сне, я не могла вспомнить те ощущения, которые я хотела сохранить от славного прошлого.
Я больше не была частью семьи, Боги моей стороны отворотили с презрением свои сиятельные лики, а новым Небодержателям не было интереса рассматривать пришлые фигурки на доске мира. Они вечно перемещаются туда-сюда, большинство так и остаются безымянными птичками, раздражающими назойливым чириканьем слух Богов.