Украдкой я всматривалась в Иону, чтобы открыть истинную сущность темнокожей, но в её гибком стройном маленьком теле клубилась лишь живая тьма. Она не врала, не преувеличивала. Она пугала меня сильнее бурь Свирепого моря, о которых наслышан каждый по оба берега.
Сильнее людей-птиц с льдистой кровью, жрецов местных Богов и даже полосатых котов в колеснице Фрейи.
— Ты поняла меня, фронна? — Иона снова подошла и взяла меня за руку, заглянув в глаза. Её макушка едва доходила мне до подбородка, но сразу возникло ощущение, что это я уменьшаюсь и слабею, а она вырастает до самых звёзд.
— Поняла, варта Иона, — прошептали онемевшие губы, и тьма внутри дамы вырвалась наружу, захватив меня в плотное кольцо. Я онемела.
Застыла, словно смотря на себя со стороны. Тьма клубилась, проникая в меня, сливаясь с кровью и направляя мысли к прошлому. Вот я сижу и смотрю на королеву-мать, а она говорит о том, что поможет мне. Потому что в жизни есть не только власть, но и любовь.
— Ради неё иногда можно склонить голову перед тем, кто ниже тебя по положению и крови.
— А перед тем, кто выше? — задаю я вопрос.
Совсем не детский, ибо я никогда не была ребёнком полностью. Всегда ощущала себя запертой в маленьком теле, лихорадящим от Силы, рвущейся наружу. Я должна была её сдерживать, чтобы ненароком не ранить тех, кто рядом. Кто дорог мне.
Леди-королева нахмурилась. Вопрос ей не нравился, хотя я не могла взять в толк, почему. Это так естественно и правильно — склоняться перед тем, кто выше.
— Нет такого на этой земле, Хельга. И слава Богам за это, — вздохнула королева, и тьма, стоявшая за её спиной, проявилась. Задрожала вместе с той, кто дала мне жизнь, но не отступила, а попыталась проникнуть в меня снова.
— Слава Богам, — проговорила я медленно то ли в видении, то ли наяву. Мой голос звучал чисто, словно перезвон колокольчиков, поймавших ветер.
И я очнулась в комнате, залитой лунной светом. Тьма в образе низкорослой дамы с волнистыми волосами, такими жёсткими, что напоминали покров насекомых, дрожала под моим взглядом, но продолжала хрустеть суставами, выворачивая их самым причудливым способом.
— Паучиха, — произнесла я с облегчением, увидев то, что скрывалось за тьмой.
Она сидела в её центре, испуская из блестящих лапок тёмный туман, так она когда-то, когда вся земля была покрыта льдами, пугала и заманивала людей в свою пещеру, чтобы пожрать их память.