Стоило птице, раскинув крылья, спуститься на замёрзший утёс, прокаркать два раза, как ворон обращался в матёрого волка с серебристой шерстью, и уже в этом облике человек бежал, чтобы осмотреть бескрайние пустыни холода.
А потом волк домчался до берега Свирепого моря, завыл, подняв морду, и рассеялся пеплом, унёсшимся к иному берегу.
Всё это я увидела в мгновение ока, словно сама бежала по хрустящему снегу рядом с волком и летала над пенными волнами над морем, окутанным грозой.
А когда пришла в себя, то почувствовала, как в груди стынет сердце, превращаясь в закованную в наст ледышку.
— Тебе страшно? — спросил скальд с улыбкой. И я снова увидела перед собой человека. Почти такого же, как и я.
— Немного, скальд.
— И ты всё же хочешь принять участие в соревновании?
— Хочу. Чтобы раскрыть Дар.
Он отпустил меня и повернулся к сидящим за столом. Они все следили за происходящим с жадностью людей, охочих до зрелищ. Но не Славная Лив.
Невеста Хемминга побледнела ещё больше, кусала алые губы и вертела в руках бокал так сильно, что его содержимое чудом не выплеснулось на её наряд. Она то вставала с места, то присаживалась в кресло, расправив складки платья.
— Знаете, я передумала. Эти двое переданы мне, — глухо заговорила она и поставила бокал на место, чудом не опрокинув его.
Скальда медленно поднялась. Обогнув стол, она не спеша приближалась ко мне, и в её твёрдой поступи я угадывала свой приговор.
— Как гласит свод правил, их головы тоже принадлежат мне. Что если я велю отрезать их раньше, чем они накликают на нас бед?
— Головы, не шеи, — усмехнулся Хеммнг.
— Невозможно, сестра, — пропела скальда с толстыми косами. — Такое допустимо только, если они оскорбили нас или Богов.
— А разве нет? Ну ладно, вон ту я, пожалуй, оставлю.
Лив указала на Мектильду.
— Пусть себе слушает цветы и деревья сколько влезет, а вот эта слишком дерзка. Она оскорбляет Богов уже хотя бы тем, что утверждает, будто видела саму Фрейю. Богиня не стала бы говорить с худородной иноверкой.
Лив занесла руку для пощёчины, но Хемминг ловко перехватил её.
— Что с тобой, моя Сиятельная? При дворе конунга давно не было таких развлечений, а ты хочешь лишить нас и этого? Разве мы сможем тебе такое простить?
Слово «тебе» скальд произнёс тихо, но таким тоном, что Лив хмыкнула, однако выдернула руку и вернулась на место.