Последний разговор оставил горькое послевкусие, такое же, как у этого вот кофе. Мар запустил руку во внутренний карман, но там было пусто. Взял конфету из вазочки на стойке и не глядя в рот сунул. Мятная. Отвратительно. Но лучше, чем горечь, да и добавку к кофе приглушит. Вот бы с совестью так же прокатывало…
Ему тяжело было довольствоваться разговорами по магфону. Суррогат беседы без ощущения невероятной близости давался тяжелее, чем полное отсутствие общения. Надеялся на встречу в Корре, не вышло. Жаль. Видел мельком и чуть не рванул обратно с посадочной платформы, как…
Магфон загудел. Пришло сообщение. От Дана. “Холин, она устала ждать, а ты – идиот!”
…вот как идиот и рванул. Почти. Раньше думать надо было. Остался бы еще на день, ну, опоздал бы. И не было бы в ее голосе этой обжигающей тоски. А было бы теплое дыхание, невыносимо мягкие губы, тело, отзывающееся на ласку всякий раз, как в последний. И дрожащая под рукой под бархатистой тонкой кожей жилка на шее. Хотелось обнимать со спины, касаться губами, пальцами – все равно, и слышать пульс.
Там, на площади, когда он увидел ее с посадочной платформы, а до того, как увидел – ощутил, всю, словно рядом стоял, что это было? Счастье?
Фраза “Холин, ты идиот” теперь вполне сойдет за жизненное кредо.
Он обязательно все скажет. Не по магфону же. Обязательно. Как только сам поймет. Но про остальное следовало рассказать раньше. Может, так ей легче было бы.
Не вышло из него наставника. Фейна упустил… Строже надо было. Слишком много свободы для молодых темных – плохо, жесткие рамки – тоже не хорошо. Ошибок наделал… Как в насмешку – еще один ученик с тем же даром – привратник, каскад, потенциальный вне категории. Исправляй – не хочу. Не хотел. Вот и вышло все опять через задний вход. Кто ж знал, что она на силу срезонирует. Да, на первых порах для каскада хорошо, когда рядом сильный темный с устойчивым даром. Формирующийся дар настраивается на образец и развивается без критических рывков. Почти. Но когда первые ступеньки пройдены, такое соседство будет только мешать. Выездная практика оказалась очень кстати.
Кратких минут почти встречи вполне хватило для анализа. Она практически пробила его блок и считала поверхностные образы. Резонанс сохранился, дар стабилен. Уже совсем не то хаотичное нечто, что он увидел, когда она ввалилась к нему в кабинет в этом своем бесстыжем платье и с рамазанной по лицу косметикой. Ночью, когда он ее в участок вез, плохо соображал, да и не запомнил ничего толком, а утром как обухом приложило. Нервные руки, коленки, глаза отчаянные, восторженное почитание и это ее “мастер Холин”... Как есть, идиот. Со стажем.