Это настолько поразило меня (как говорится, в самое сердечко), что я даже не нашлась, что ответить. Промычала нечто невразумительное, головой покивала, как болезная, неуравновешенная особа.
— Видимо, сможете, — резюмировал профессор Картер. — Идите спать. Ах да. Надеюсь, вы понимаете, что никто не должен узнать о нашем… хм… маленьком секрете?
Поверьте, в моих же интересах, чтобы о связи между мной и одним зловредным профессором никому не стало известно. А то пойдут всякие неприятные слухи.
— Разумеется, понимаю.
— Замечательно. Я попытаюсь решить вопрос в ближайшее время.
— Слушайте, а то, что мы… ну… будем далеко друг от друга? Не страшно?
В прошлый раз его накрыло, стоило мне отойти на пару сотен метров от постоялого двора. А тут целая академия. Мало ли где я заблужусь или куда занесет самого профессора. Приводи его потом в чувство, откачивай на глазах у всего честного люда.
Не спать же мне в его ногах и не ходить за ним по пятам. Даже звучит смешно.
— Поживем — увидим, — не очень-то успокоил начальник.
Он взглянул на меня, взглядом мазнул по ключицам, по шее скользнул. Долго, резко, будто лезвием того самого кинжала провел, которым разрезал собственную плоть.
Я поежилась.
— Вы вообще как? — мужчина задал простой вопрос, а потому особенно странный.
— Да нормально, а что?
— Ничего. Завтра начинаются занятия. Постарайтесь быть в надлежащем виде и приемлемом состоянии к семи утра.
Ну что за невыносимый зануда!
А мне на секунду показалось, что он искренне беспокоится, что почувствовал мою усталость и решил поинтересоваться состоянием. Подумалось, что мы почти сроднились за время поездки, что между нами что-то изменилось, потеплело хотя бы на сотую градуса.
Ну-ну, черствый как прошлогодний хлеб Дэррэл Картер не знает сочувствия или жалости.
Следующий день ничем не отличался от предыдущих, тех, которые я запомнила. До поездки. До мертвецов. До гнезда. До долгой холодной ночи в горах.
Картер вернулся в рабочий процесс моментально и гонял меня как прежде.
Наверное, оно и к лучшему.
Потому что, если честно, за время поездки я начала испытывать к профессору не только жгучую ненависть, но и нечто другое. Уважение, наверное. Я увидела его в действии, представила, с чем ему приходилось сталкиваться — на войне не до сантиментов, — разглядела в нем настоящего воина, первоклассного мага и человека, который готов нырнуть с головой в болото ради спасения отряда.