Официально их называют не представителями тайной канцелярии, а
представителями тайной имперской службы. Только одного не пойму:
почему полиция их терпеть не может и грязью поливает на каждом
шагу? И почему у таких "специалистов высшего звена" такие убогие
развалюхи вместо машин?
Может, это у них такое прикрытие при передвижении по городу? А
может, показуха, мол, служат закону и живут на одно жалованье.
— Меня зовут господин Москва, — сказал один из них, выходя из
машины и сверкнув каким-то артефактным жетоном, протянул мне
руку.
— Добрыня Добрынин, мне уже сообщили, что вас интересует, —
пожал я ему руку. — Пройдемте в дом, побеседуем.
— Вы своровали мою коронную фразу, — усмехнулся Москва. —
Надеюсь, последний хлеб у меня потом не отнимете и не начнете сами
вопросы задавать? — Он достал красную пачку сигарет и прикурил.
— Конечно, буду: вы же у меня в гостях, обязан спросить, что
будете пить или перекусить, — такие уж у нас традиции. Да и какой я
после этого аристократ, если не предложу.
— Мне только кофе, — кивнул он и последовал за мной.
В общем, я сварил ему кофе, а он начал сразу расспрашивать меня
о деталях нападения на мой дом, и что-то записывал в блокнот. Хотя,
по-моему, это было больше для вида. Они просто разыгрывали
спектакль передо мной.
Потом он отправился осматривать разрушенный дом, а я плёлся за
ним. Он хмыкал, чесал подбородок и курил без остановки.
После этого мы поехали в имение Домоседова. Там он тоже шастал
со своими людьми по руинам, осматривая всё тщательно.
— Знаете, Добрынин, в этой битве погибло немало людей. Империя
не может закрыть на это глаза. Так что разбирательства по поводу
того, на каком основании вы лишили их жизни, ещё впереди, —
следователь пронзительно посмотрел на меня.
Но мы оба прекрасно знали, что действовал я по закону. Он просто
тянул время, но ослушаться приказов сверху не мог.
— Ну что ж, разбирайтесь, — развёл я руками и улыбнулся. —
Кстати, а вы хорошо играете?
— В каком смысле? — насторожился он.
— Это был вопрос, — бросил я на ходу. — У вас на плаще нашивка
теннисного клуба.
— А вы, я смотрю, обращаете внимание на детали, — он глянул на
свой плащ. — На самом деле, я не играю в теннис, просто люблю
наблюдать, — он снова подхватил мою игру, болтая на отвлечённые
темы.
Что-то мне подсказывало, что он уже догадался, к чему я веду. Он
понимал, что я раскусил их контору, и понимал, что я понимаю, что
он понял. В общем, всё довольно просто.