Рина вырывается и снова успевает скрыться в своем муравейнике. Даю волю чувствам и ругаюсь на железную преграду в виде подъездной двери.
«Что же ты… такая беглянка, Вельская?!»
В машину сажусь на взводе. Снова достаю телефон и пытаюсь дозвониться. Мы взрослые люди и не должны бегать друг от друга. Рина не берет трубку. И когда я теряю всякую надежду на повторном звонке, кто-то отвечает на мой звонок:
— Рина, — пытаюсь услышать ее голос, но подозрительная тишина заставляет прислушаться.
Шум воды вообще сбивает с толку. Может, она на кухне и пошла мыть посуду, но, прислушавшись, я начинаю понимать, что Вельская далеко не там. А когда я слышу стоны, меня чуть ли не подбрасывает на заднем сиденье. Мечусь внутри машины, словно раненый зверь.
То убираю телефон от уха, то снова подношу и начинаю чувствовать жар во всем теле, закручивающийся где-то там, ниже пояса.
Водитель встревоженно вглядывается в зеркало заднего вида, а я мычу что-то невразумительное о том, что меня замучила неимоверная жажда и мне требуется срочно питьевая вода.
Фантазия, надо отдать должное, у меня всегда хорошо работала. И быстро нарисовался образ обнаженной Вельской в ванной, от чего хотелось зарыться, как страусу, с головой в песок.
«Она что, плачет?» — осознание, что Рина получила разрядку, упоминая мое имя, а теперь плачет, совершенно выбило воздух из легких.
С чего бы вдруг… А если…
— Рина, — шепчу в телефон, когда слышу какое-то движение. — Ты меня слышишь?
И пусть только она попробует сейчас соврать, что рыдала в ванной над плаксивым сериальчиком.
10. Глава 9
— Это тебя не касается! — выпаливаю быстро в ответ в надежде, что этого будет достаточно.
А самой хочется провалиться сквозь землю. Как безнадежно я пала! Я не стыжусь того, что Стембольский меня застукал. Мне плохо оттого, что в порыве обиды, чувств и прилившей страсти какая-то неведомая сила дернула меня сказать его имя.
— Тебе не кажется, когда женщина… кхм. В общем, меня не устраивает ответ, Рина. Нам есть о чем поговорить, тебе так не кажется?
— Кажется, что неделю назад я жила проще, — честно признаюсь в том, что гложет и съедает меня изнутри. — И нет, я не считаю нужным продолжать этот разговор, — в ультимативной форме пресекаю любую попытку к продолжению беседы.
Сбрасываю наш разговор. Я не готова ничего с ним обсуждать. Пусть тискает свою модельку и радуется. Его все устраивало долгих пять лет, почему я теперь должна что-то менять в своей жизни?