Ян молчит. Делает вид, что пропустил мимо ушей мое объяснение ребенку. Я в тревоге считаю минуты до того момента, как смогу выйти из машины, сгрести в охапку сына и отгородиться от Стембольского-младшего хотя бы подъездной дверью.
— Ура-а-а, — кричит сын. — «Рыжий слон». Мы дома.
За тягостными размышлениями я совершенно пропустила тот момент, когда мы въехали в знакомый район. Сын всякий раз, узнавая любимый магазин игрушек, радовался, что скоро мы окажемся дома. У нас эта привычка переросла в целый ритуал. Во всех интересных местах, где мы побывали, искали некий ориентир. Недалеко от дома — магазин игрушек, в центральном парке — маленький пруд.
— Рижская, восемь, — глушит двигатель Ян.
Вот зачем он это делает? Почему не проверяет поступившую оплату по выполненному заказу.
Мужчина отстегивает ремень безопасности. Плавно открывает дверь и выходит на улицу. Я только и успеваю, как рыба, открывать рот и хватать безмолвно воздух. В глазах плывут черные точки, и кажется, что я сейчас упаду.
Ян открывает дверь с моей стороны и протягивает руку.
— Это вовсе не обязательно, — язвительно отвечаю и игнорирую галантный жест со стороны Стембольского.
— Тариф «бизнес» обязывает, — я замечаю, что в глазах Яна заплясали чёртики. Он явно получает удовольствие от происходящего. — Желание клиента — закон, — он отстраняется, огибает машину сзади и тот же галантный жест проделывает с Сашкой.
Отстегивает ремень. Проверяет, не натер ли он ребенку шею. Подает руку.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться. Нервы, словно оголенные провода, разлетаются из стороны в сторону и начинают коротить.
— Спасибо, не надо. Саша, я помогу, — вклиниваюсь между Яном и сыном.
Подсознательно я пытаюсь избежать их телесного контакта. Чтобы «зов крови» не сработал.
— Мам, ключи.
Я подхватываю Сашку. Несмотря на то, что ребенок мокрый, я плотнее прижимаю к себе сына.
— Ключи, — повторяет он.
Я спохватываюсь, расстегиваю сумку и начинаю поиски для нашего очередного ритуала. Когда мы подходим к подъезду, Саша открывает двери, прикладывая цифровой ключ к панели домофона. Так ребенок ощущает себя взрослым, помощником.
— Пока, — Саша машет Яну рукой, а я, не поворачиваясь, пытаюсь ускользнуть от своего болезненного прошлого.
— И даже не попрощаешься?! — летит острием кинжала в спину брошенная реплика. — Рина.