Я побежал за ним следом, поглядывая
по сторонам. Откуда-то издалека ветер донес протяжный звук, похожий
на стон сразу нескольких голосов.
Соскользнув в овраг и загребая песок
ботинками, мы бросились к квадратному дому без окон, напоминающему
караулку.
Небо опять полыхнуло, но в это раз —
еще ярче предыдущего. Сияние стало ядовито-зеленым, и от него все
вокруг приобрело табачный оттенок — серые стены здания, песок,
силуэт Егора.
Подскочив к двери, которая оказалась
обыкновенной деревянной, с облупившейся белой краской, мой попутчик
пару раз дернул висящий на двери замок — допотопный такой,
здоровенный, по типу амбарного. Потом отошел чуть вбок, отступил на
шаг и несколько раз со всей силы заехал по навесным петлям тяжелым
ботинком.
Что-то где-то хрустнуло. Петли
перекосило.
— Дай добью, — отодвинул я
выдохшегося Егора, и прицельным ударом окончательно выломал
петли.
Замок упал в пыль, а мы заскочили
внутрь и захлопнули дверь.
Вместо ожидаемой темноты нас
встретил тусклый желтоватый свет.
В маленьком квадратном помещении
вкусно пахло сеном, сушеными грибами и гречневой кашей. У меня аж
слюна выступила. Или здесь кто-то совсем недавно вкусно поужинал,
или у меня уже от двух вспышек начала ехать крыша.
Я осмотрелся. У стены располагался
маленький квадратный стол с причудливой и явно самодельной
керосиновой лампой, рядом стоял грубый деревянный табурет. В углу
лежала охапка сухой травы, накрытая серой шкурой с
проплешинами.
— Это и есть тот самый южный форт,
которого ты боялся? — спросил я, осматриваясь по сторонам. — Тоже
какой-то банде принадлежит?
Егор хмыкнул. Почесал щеку.
— Нет, не банде. Это дом одного… как
бы тебе сказать… которого в пустоши знают все.
Я нахмурился.
— Что, очень страшный человек?
— Понимаешь, Монгол… — начал было
объяснять Егор, но тут же осекся. — Не, так ты не поймешь. Короче…
— голос его зазвучал медленней и тише, будто речь шла о какой-то
великой тайне. — Видел недалеко от вертолетной площадки скелет, из
которого меч торчит?
— Допустим.
— Так вот это его работа. И откуда
он берет свои мечи, никто понятия не имеет. Освященец он, граалевец
или вообще сам по себе и просто его как-то по-особенному пустошь
изменила — хрен знает, вот только бури он не боится. Зовут его за
глаза Крестоносцем. У нас говорят, он одним взглядом может на
человеке одежду поджечь или шею сломать, и что он вообще не
человек.