Я выгнулась, несильно толкнувшись назад, задела ягодицами внушительный бугор в чьих-то штанах и, шалея от собственного безумия, взмолилась:
— Ещё.
— Как пожелаешь, — забыв о своём извечном «выканье», прохрипел блондин, обхватив моё лицо руками и впиваясь новым жадным поцелуем в губы.
Платье снова медленно поползло вверх, а с ним и поцелуи, быстрой мелкой россыпью укутавшие мои ноги. Из горла вырвался новый стон с первым прикосновением языка, слизнувшим мои соки.
— Ах...
Мои руки запутались в светлых волосах, поцелуи Кассиана перешли из жадных в какой-то сумасшедший разряд. Он целовал, кусал и тут же проходился языком по месту укуса, пока другой язык быстро подводил меня к разрядке. Грудь ныла, требуя внимания, и я сама положила ладонь Касса на неё. Он сжал затвердевший сосок, потянул на себя до сладкой боли. Я бы сдержалась, честно. Если бы в этот момент в меня не вошло сразу три пальца, а напряжённый кончик языка не ударил по клитору.
Я рассыпалась, разлетелась на тысячи осколков, жадно хватая ртом воздух. Тело содрогалось от оргазма, продолжая сжимать чьи-то пальцы, а я неожиданно поняла, почему блондин перестал меня касаться внизу и не спешил ласкать мою грудь. Желание заполучить его в себя стало нестерпимым. Кассиан не выдержал, подпустив свою демоническую половину слишком близко. Ни рогов, ни хвоста, но то сумасшедшее притяжение ни с чем спутать невозможно.
— С ума сводишь, — прорычал демон, прислонившись к моему лбу своим и пытаясь успокоиться.
Поздно.
Потому что я тоже схожу с ума. Его близость действует на меня похлеще алкоголя и без всяких демонических штучек, а когда он такой...
— Хочу тебя... — лихорадочно зашептала, вцепившись намертво в его рубашку, и в противовес своим словам толкнулась назад, шлёпнув ягодицами о спрятанное в штанах мужское достоинство.
Потёрлась.
И его хочу. Так, что плакать от нетерпения хочется.
Кассиан со стоном коснулся моих губ, но почему-то быстро оторвался, бросив странный взгляд в сторону. А потом я услышала умоляющий хриплый голос...
— Примите меня... госпожа.
Отчаянное желание, срывающее маску вежливости и рассудительного спокойствия. Майкл.
... и всё стало по своим места.
— Прими нас... обоих, — выдохнул Кассиан в губы то, чего я хотела и боялась до безумия.
Кивнула, окончательно прыгая в бездну порока. Они мои. От рождения и до смерти. От тела до души. Навсегда.