Глава седьмая.
Я обошел капище по кругу и встал перед лицом двухметровых
деревянных идолов. Тот, что был более массивным, судя по суровому
виду и какому-то оружию, то ли боевому молоту, то ли, секире, а
также зигзагу молнии на шлеме, был богом огня Перуном, что для
семейства магов –огневиков было вполне объяснимо. Лицо бога было
вырезано столь искусно, что казалось живым. Большой камень у
подножья идола был измазан чем-то бурым, и это было не варенье.
Меня передернуло от отвращения, рука машинально поднялась ко лбу,
чтобы совершить крестное знамение, но рука повисла в воздухе…
- Даже не вздумай, подменыш! – раздалось у меня в голове, после
чего, череп, как показалось, сдавило раскаленным обручем.
- Все, все…- примирительно выставил я ладони и отскакивая на
шаг, как будто это могло спасти меня от мести разъяренного бога. С
этим воплощением … воплощением могучей силы, скажем так, было все
ясно, а вот кто у нас второй?
Второй идол был женщиной… ой, извините, богиней. Больше я о ней
ничего сказать не мог, не разбирался я в женских персонажах
славянского пантеона богинь, но вот ощущения…
Мне показалось, что меня перенесло в мой бывший мир, на
кладбище, где упокоились мои дедушка и бабушка. И если от половины
могильного холма, где лежал дед, фронтовик и кадровый военный,
тянуло суровым холодом, то при взгляде на фотографию бабули… какая
бы ни была вокруг погода и время года, мне всегда казалось, что
меня перенесло в весну, с теплым, ласковым солнышком, запахом
свежей сосновой хвои и порханием разноцветных бабочек.
Вглядываясь в деревянный лик древней богини, я почувствовал себя
вернувшимся в родительский дом, измученным скитальцем, который,
наконец переступил забытый порог дома и понял, что теперь все будет
хорошо, ты наконец-то оказался в месте, где тебя любят и всегда
ждут. В полном смятении чувств я резко развернулся и пошел, не видя
ничего, перед залитыми солеными слезами, глазами…
- Павел… - девичий голос негромко прозвучал в голове, называя
меня именем из прошлой жизни.
Я обернулся, не понимая, чего ждать – испепеления, как сказал
бог огня Перун, для подменыша или иной, ужасной кары?
- Меня зовут Макоша. – прошелестел тот же девичий голосок: -
Иди, ничего не бойся, а с ним я поговорю…
Себя я вновь осознал, стоящим у стены дровяного сарая, сжимающим
в руке револьвер, который я, к своему удивлению, не потерял, потому
что, я абсолютно не помнил, как выбирался из дальней части
сада.