– У меня раздвоение личности, – подумала Ева, – это симптом душевной болезни.
– Не выдумывай, ничего у тебя нет, то есть все пройдет, как только ты испытаешь сильное душевное волнение.
– Спасибо, Апполей.
Девушка зашла в лабораторию, светились не только мышки, но и кролики и попугайчики, и другая мелкая живность.
– Барс, ты смотри, что творится, все светятся, только ты не светишься. Почему? Собачка, словно поняла вопрос, завиляла хвостиком.
– Ты, что это сама с собой разговариваешь? – спросил Николай, вваливаясь в лабораторию. Ева испугалась и отбежала к столу, она схватила рукой коробочку от корма и бросила её в Николая. Парень поймал коробочку и бросил её обратно.
– Что с тобой, на тебе лица нет, – спросил он участливо. Барсик подпрыгнул и схватил Николая за руку.
– Не подходи, а то я за себя не ручаюсь.
– Да, что с вами? – Николай от неожиданного нападения Барса совсем растерялся, однако схватил собачонку за шкирку и вырвал руку из пасти. Собачка свирепо снова кинулась на парня, но Ева крикнула: «фу», на пол стекала кровь. Вид крови несколько привел девушку в себя.
– Надо ему сказать, а то он ведет себя странно, будто ничего не знает, – при этом Ева быстро наложила жгут на руку, обработала рану и сделала перевязку.
– Хорошо, я тебе скажу.
– Во, во, сначала надо было сказать, а потом уж бросаться на невинного …программиста, – с юмором ответил Николай.
– Скажи, два часа назад, ты был в лаборатории?
– Нет, я переставлял программное обеспечение на станцию слежения «Метеор», которую и запустил минут двадцать назад, скучно стало.
– Я тебе не верю, кто может подтвердить?
– Галя и Сергей, мы были вместе, они мне помогали. Да, что случилось, быстро рассказывай, а то такое недоверие, – спросил Николай, не кривляясь и не гримасничая, впервые за все время полета.
– Помнишь мы были в каюте наблюдений?
– Помню, но я ушел к себе. Давай дальше.
– Мы с Барсом пришли в лабораторию, дверь была открыта, а между клетками ходил ты и подкидывал в клетки какие – то шарики, потом наставил на меня указательный палец правой руки и выстрелил.
– Что за бред? Во – первых, я не умею раздваиваться, во – вторых, я не умею стрелять пальцем, а в – третьих, я никогда в тебя не выстрелю, так как я тебя люблю. Вывод: это был не я.
Ева вновь почувствовала раздвоение: одна Ева верила Николаю, почти целый месяц они были все вместе и хорошо знали друг друга. Вторая Ева не верила ни одному слову, так как перед глазами стоял злобный Николай, вытянутый стреляющий палец и страх перед ненавистью.