В начале марта с постели поднялась Евдоксия. Она, как и прежде
суетилась по дому, пытаясь создать уют и чистоту. Выстирала все
кружевные занавески и половики, выбелила печь, оскоблила до нового
дерева дощатые полы, и все это делала молча, как будто она и не
лежала в постели несколько месяцев и не говорила, что умирает.
Какая она все-таки светлая женщина. Марфа смотрела на неё с
восхищением и понимала, как сильно они отличаются, ведь в ней самой
давно произошли перемены, и обратного пути нет. Она как обычно
ходила со всеми вместе в церковь, делая вид, что слушает отца
Алексия, который всех грозился покарать, а в особенности женщин, но
мыслями была далеко от этого места. В последнее время именно женщин
приходило все меньше и меньше на его проповеди, так как многие,
теряя на войне своих сыновей, отцов и мужей, не могли слушать
спокойно этого «святого» самодура. Впрочем, семьи Волковых и
Силантьевых тоже не было давно в церкви и видимо возвращаться туда
были не намерены.
Однажды, в конце уже марта, Марфа проходила мимо двора Волковых
и заметила, что младший брат Афанасия разговаривает с каким-то
незнакомцем. При видя её, незнакомец быстро скрылся за воротами, а
Денис Волков кивнув в знак приветствия Марфе, тоже поспешно
удалился. Это так заинтересовало её, что обратной дорогой она
решила пройтись там же, но ворота были наглухо закрыты, а окна были
все занавешены, и не было уже видно уже никого. Через день Марфа
снова шла мимо дома Волковых по пути к вдове Прасковье, чтобы
отнести от свекра гостинец в виде каравая хлеба и рыбного пирога.
Как только она сравнялась с волковским домом, кто-то её окликнул и
Марфа, остановившись, повернула голову в сторону голоса. На неё
смотрел загадочно Денис Волков, немного нервничая и озираясь по
сторонам, он дал рукой знак, чтобы она подошла. Марфа медленно с
недоверием подошла к восемнадцатилетнему парню:
— Здравствуй, Денис Петрович, — поздоровалась она с ним.
— Марфа Петровна… — он замялся, — Вы идете к Прасковье
Григорьевне?
— К ней… — ответила Марфа.
— Вы сможете передать ей весточку от нас?
— От Волковых? — она явно не понимала, чего от неё хотят.
Денис вытащил из нагрудного кармана маленький клочок бумаги и
протянул его Марфе:
— Передайте это Прасковье Григорьевне, скажите от Удальцова.
Прошу, только не смотрите, что там.