И вот, не доходя самой воды, надо было снова свернуть налево,
пройти по узкой илистой тропинке, которая шла до самого дома
Ершихи. Деревья тут росли малорослые, скрученные и почти всегда
мертвые, от этого всем, идущим по этой тропе казалось, что они
попали в потусторонний мир и тропа эта ведет не меньше чем к избе
ведьме, а деревья тянуться своими голыми ветвями и попытаются при
удобном случае их схватят в свои смертельные объятья. Впрочем,
Ершиха немало напоминала ведьму. Ей было только сорок лет, и она
имела стройный стан, любила носить на голове яркие цветастые с
бахромой платки, как цыганка, а её карие глаза, были такие жгучие,
что многие молодые парни не могли потом уснуть ночами, не вспоминая
их.
Подходя все ближе и ближе к её дому, у Марфы начинался озноб, и
забегали мурашки под кожей. Она часто озиралась то на лес, то на
болото, спотыкаясь и два раза чуть не уронив сверток с салом.
Воображение рисовало, что за ней как будто кто-то следит и
преследует. Так сильно хотелось отсюда сбежать, что Марфа прибавила
шаг, чтобы хотя бы поскорее добраться до дома Ершихи.
У дома её встретил не привычный лай собаки, как это обычно
принято в Серапионово, потому что знахарка её и не держала, за то с
низкого бревенчатого забора на неё уставились два ярко желтых
светящихся глаза огромного и упитанного камышового кота. Прошипев
на нежданную гостью, он спрыгнул с забора и одним прыжком скрылся в
камышах, оставив Марфу одну. Перекрестившись, она прошла к двери и
неуверенно постучав, сделала два шага назад, в ожидании хозяйки
дома. Дверь быстро и неожиданно отворилась и на пороге стояла сама
Ершиха, немного растрепанная, как будто только встала с постели. Её
черная коса свисала до самых бедер и при разыгравшемся воображении,
можно было подумать, что она живая, словно змея и вот-вот броситься
на гостя и смертельно ужалит. Оглядев гостью своими жгучими
каре-желтыми глазами, Ершиха отворила дверь шире и кивнула в
сторону избы, в знак, чтобы та заходила вовнутрь. Марфа неуверенно
сделал шаг вперед, еще раз посмотрела по сторонам и вошла все-таки
в дом знахарки. Её сразу окутал пряный запах полевых цветов, сена и
свежего хлеба. Так странно было, с виду изба был маленькой, как и
все бани, но внутри он был больше и просторнее. «Точно ведьма!»:
подумала про себя Марфа, оглядывая дом. Видимо Ершиха сегодня пекла
хлеб, потому что на столе стоял, покрытый льняным полотенцем,
каравай ржаного хлеба, а на буфете еще не отправленный в печь пирог
с дырочкой в тесте посередине.