— Вот я думаю, что это неправильно, — решила я как-то выкрутиться из ситуации, а то неизвестно что подумает о моих странностях Вила. — Все должны питаться за одним общим столом — люди, прислуга, собаки… в смысле, кошки… то есть кэдаусы. Ой, и не прислуга и люди, а просто люди. В том смысле, что вы тоже ведь люди… В общем, я хотела сказать… — Я почувствовала, что стремительно краснею от жуткого стыда за то, что несу, и закончила строгим торжественным тоном: — Я все хорошенько обдумаю и составлю новые правила этикета для нашего дома. Где все будут равны. Ну, почти. Кстати, я ведь имею на это право? — Я вдруг с ужасом поняла, что ничего не знаю о других обитателях этого дома. Не знаю даже, живы ли мои родители, и если да, живут они со мной или отдельно.
— Вы на все имеете право, госпожа, — поклонилась Вила. — На все, что позволит госпожа Памара. Она тоже уже спускается к завтраку, идемте скорее, чтобы не заставить ее ждать.
— Ты иди! — взволнованно воскликнула я. — А я сейчас… скоро… очень быстро… только носик напудрю…
На самом деле мне нужно было срочно узнать у кэдауса, кто такая эта Памара, без которой, как я поняла, мне в этом доме не позволено ничего. Да и не только, наверное, в доме.
— Только вы побыстрее! — молитвенно сложила руки служанка. — Не то госпожа Памара будет сердиться.
— Иди-иди, — закивала я. — Мне нужна всего минутка.
Стоило девушке выйти, я набросилась на кэдауса:
— Мух! Ты почему ничего не сказал об этой Памаре?!
— Просто не успел, — оторопел от моего натиска Мух. — И потом, я и подумать не мог, что ты даже своих родителей забыла.
— Она что, моя мама?! — ахнула я, зажав рот ладонью.
— Почти. Она твоя мачеха.
— Ну да, ну да, я ведь Золушка… — пробормотала я, и спросила уже отчетливо: — А где мой папа?
— Папа умер, — сказал кэдаус. — Примерно год назад.
— А сестры? — спросила я. — В смысле, мачехины дочки. Они-то хоть живы?
— Увы, нет.
— Что с ними случилось?! — испугалась я.
— Они просто не родились. Вы у госпожи Памары одна.
— Ага, — вновь забормотала я. — Мы с Памарой ходим парой…
— Я бы не сказал, — возразил Мух на мое бормотанье. — Вы редко куда-нибудь ходите вместе.
— Потому что она меня не любит? — прямо спросила я.
Кэдаус не стал увиливать.
— Я не очень-то разбираюсь в человеческих чувствах, — сказал он, — но и впрямь сомневаюсь, что она тебя любит. Бережет, заботится — это да, а вот что касается любви…