— Му-ух! — помотал головой тот. — Разумеется, не все. У простых людей одежда тоже простая. А в такое наряжается знать.
— Тогда с нашей пешей прогулкой ничего не получится, все будут на меня пялиться, так что незамеченной во дверец мне не попасть, — расстроилась я. Но тут же спохватилась: — Постой-ка! Ты говоришь, у простых людей?.. Но ведь служанка Вила — простой человек?
— Да уж понятно, что не дворянка, — фыркнул Мух.
— И она одета в простое коричневое платье! — вспомнила я. — Что если его у нее одолжить на время?
— Это ее форма для работы, а не просто платье, — сказал кэдаус. — Так что ты все равно будешь выделяться. И потом, я не думаю, что стоит посвящать служанку в твои задумки — она непременно все расскажет Памаре.
— Терпеть не могу доносчиков! — поморщилась я.
— Дело не в этом. То есть, она доложит графине не из-за гнусных особенностей своего характера, а из-за принятых на себя обязательств. Памара при найме людей требует от них беспрекословного подчинения. А также они обязуются докладывать ей обо всем, происходящем вокруг. Если Вила не расскажет о твоем поступке Памаре, та ее непременно выгонит, да еще с такими рекомендациями, что бедную девушку больше никто не наймет.
— Так никто же об этом и не узнает, если она не расскажет! — возразила я.
— То есть служанка будет разгуливать по дому, одетая не по форме, а графиня этого не заметит? — насмешливо посмотрел на меня Мух.
— Точно! — воскликнула я. — Нужно попросить у нее не форменное платье, а обычное, в котором она сюда приходит! Тогда и я не буду в нем выделяться, и мачеха ни о чем не узнает.
— Узнает, — возразил кэдаус.
— Да как она узнает-то?
— Я ведь уже говорил: служанка доложит. Ты можешь сейчас возражать сколько угодно, но это ничего не изменит, так уж тут все устроено. Так что не советую просить у Вилы платье.
— Хорошо, не буду, — сказала я. — Я его украду.
— Что?! — подпрыгнул и завис в воздухе Мух.
— Да не навсегда же, — подняла я на него глаза, — чего ты взгоношился? Я ведь его на время возьму, она даже не успеет спохватиться. Но мне понадобится твоя помощь.
— Кэдаусы никогда ничего не воруют! — приземлившись, гордо вскинул голову пушистик. — Только разве что еду, когда смертельно голодны. Или не смертельно, но очень сильно хочется. А уж на время не воруют даже еду — если уж украл, то сразу и съел, иначе теряется смысл.