Ночевали в баньке. Хорошо, что бабулин банник недавно взял отпуск и поехал навестить своих поморских родственников. Будь он на месте – мог и не пустить. Хотя я где-то читала о таких поморских обычаях: если путник проходил через село и его никто не нанял или никто не пустил на постой, то он мог заночевать в любой бане. Банька у Яги традиционная: с полами, выполненными из неплотно пригнанных для стока воды толстых тесаных плах. Стены были увешаны душистыми травами и разнообразными вениками. Запах в такой баньке – упоительный. И здесь, на Ладе, и на Земле бабушка Ядвига использовала баню в медицинских целях.
Хозяева сказали только печку-каменку не трогать, потому что банник там обычно обитает и может рассердиться, когда приедет. Еще наказали ни в коем случае не пить воду, приготовленную для мытья, потому что она обрядовая. Мы ничего не поняли, но возражать не стали. Сдвинули в сторону ушаты и шайки, постелили на осиновых полках одеяла и прекрасно выспались.
Утро началось бодренько. Зычное «рота – подъем!» не услышать было невозможно. Я от неожиданности подпрыгнула на своей подстилке в облюбованной деревянной банной шайке и свалилась на пол. Не очень-то легко быстро привыкнуть к новому телу. Приземлилась, правда, удачно – по-кошачьи на четыре лапки.
На улице было очень весело. Говорили все разом, и никто никого не слушал. Кажется, со вчерашнего дня такой стиль разговора на этой полянке стал трендом. Самый громкий и звучный голос я раньше не слышала. И этот голос сейчас хохотал. Ржал.
Ой-ёй! Бред продолжается!
Вчера казалось, что удивить меня уже невозможно. Но чудеса продолжались.
По пояс высунувшаяся из колодца фигура напоминала… напоминала… зеленую бесформенную студенистую глыбу. И эта глыба разговаривала, вертелась и вращала круглыми глазищами и зелеными развесистыми усами.
Чудик весело рассказывал что-то коту и ворону, а Веник скакал вокруг странного пришельца по бортику колодца и дубасил его деревянным ведерком. Судя по всему, никакого неудовольствия эти нетипичные проявления гостеприимства со стороны домового гостю не доставляли. Он лениво отмахивался от грозного оружия, а хозяйственный бедолага продолжал вопить, что вода в колодце опять будет пахнуть тиной, «а у бабули гости» – их нельзя кормить, чем попало.
Перекрикивая Вениамина, чудище пророкотало в мою сторону: