Пришлось переспрашивать:
— Что, простите?
Капитан нахмурил брови и поджал свои красиво очерченные губы.
«Вот же повезло его жене!»
Мой взгляд метнулся к безымянному пальцу левой руки.
— Нет, я не женат, мисс Райс.
— Я что, вслух спросила?— я почувствовала, как уши начинали гореть, а щеки наливаться предательским румянцем.
Кристофер и капитан дружно кивнули.
«Шекс меня побери!»
— Так что вы хотели сказать, господин полицейский?
Внимательные зеленые глаза зорко следили за тем, как я отбираю из рук полицейского свой медальон. Мне стало неуютно под пронизывающим меня мужским взглядом. И стало немного стыдно за свои тонкие руки, словно у подростка и худые коленки, выглядывающие из— под подола платья. Надев медальон на шею и, успокаивающе погладив, вопросительно приподняла бровь. Капитан ещё раз пробежался взглядом по мне и, прочистив горло, поинтересовался:
— Я хотел узнать, мисс Райс, берёте ли вы на поруки Кристофера Тигорри?
— Я?
— Она?
Мы с мальчишкой были едины в своём порыве и оба отрицательно закачали головами.
— Я не возьмусь опекать его.
— Только не она! Мне отца Патрика достаточно!
А тот как раз вышел из моей кухни, которая располагалась в задней части дома.
— Доброе утро, Эмили! Вот, кофе как ты любишь. Извини, что долго. Но чтобы намолоть зерна и сварить стоящий кофе потребовалось время. И почему ты не купишь себе кофемашину?
— Ни в коем случае! Пить эту гадость, растертую в пыль и заварена кипятком я не стану, даже под страхом вечного забвения.
Пастор поставил поднос на небольшой столик в моей гостиной, ставшей враз теснее от такого количества человек. И хотя мебели здесь было по минимуму: небольшой овальный столик ближе к окну, диван по середине и книжные шкафы у стены, но присутствие двух таких высоких мужчин значительно уменьшило свободного пространства.
Да и возле стола стояло всего три кресла. Одно уже занял Кристофер. На другое, мое любимое, у окна, с видом на улицу, уселась я. Третье кресло капитан вежливо уступил святому отцу.
«Ах! Вы только посмотрите, какой воспитанный джентльмен, буквально до мозга костей…»
— Что, прости?— пастор, разливая кофе по чашкам, удивленно переспросил.
— Гостей, говорю, не ждала так рано. И мне, пожалуйста, сахар для кофе.
Седые брови пастора приподнялись.
— Мне казалось, что ты, Эмили, никогда не добавляла в кофе сахар.— отец Патрик растерянно осматривал поднос, на котором не оказалось сахарницы.