— О Самсонове, — с придыханием и опаданием в стоящее за Аней кресло. — Что у тебя с ним?
— В основном, деньги, — иронично вздёрнув бровь, усмехаюсь ей в ответ. — И не в основном тоже. Ты же в курсе, шеф пообещал сделать меня партнёром, если я вытяну GreenTeam.
— А ещё я в курсе, как после этого опрометчивого обещания страдала его еврейская душа, — весело фыркает она. — То есть не расскажешь?
— Расскажу, — моя готовность заставляет Аню насторожиться, — и даже покажу. — Миг, и монитор повёрнут экраном к ней. — Смотри, за основную концепцию архитектуры и дизайна GreenTeam я взяла…
— Только не начинай! — Её скорбный стон наверняка слышен даже в коридоре. — У меня от твоих планов на подпись и так с утра до ночи в глазах рябит.
— Олеся Сергеевна Романовская? — Стук в открытую дверь и явление курьера прерывает знакомые, до последней буквы, жалобы.
— Да, это я.
— Олесь, тут к тебе курьер ломился, я решил проследить. — Даже нашего внушительного охранника за яркой зеленью курьерской куртки практически не видно.
— Спасибо, Александр Николаевич. — Мне приходится встать из-за стола под любопытным Аниным взглядом. — Всё нормально.
— Как знаешь, — последний раз недоверчиво зыркнув на паренька в зелёном, охранник скрывается из поля зрения.
— Вам посылка, распишитесь в получении, — неадекватно радостно подскакивает на месте паренёк и мгновенно вылетает из кабинета, стоит мне дописать собственные инициалы.
— От кого посылка? — вытягивает шею Аня.
— Это? — Небольшая коробка небрежно приземляется на противоположный от Ани край стола. — От деревянщика, я просила прислать мне покрытые морилкой образцы, чтобы лучше видеть разницу. У них там вечно то свет плохой, то камера не фонтан.
— Всё с тобой ясно, — судя по Аниному взгляду, мой диагноз лечению не поддаётся. И в чём-то она даже права. — Обедать идёшь?
— Попозже, надо дозвониться до Косулинского вэкашника[1] и согласовать с Олегом…
— Да-да, — отмахивается она, — «...от работы дохнут кони, ну а я бессмертный пони!» Пошла я, пока ты и меня не заразила.
— Зараза к заразе не липнет, — отзываюсь со смешком, глядя в монитор.
— Я всё слышу! — не оборачиваясь, Аня машет рукой и идёт, наконец, по своим делам.
Со вздохом откинувшись на спинку стула, я закидываю ногу на ногу и беру в руки коробку.
Открыть? А для чего? Чтобы проверить, хватает ли Самсонову фантазии на что-то ещё, кроме постельных упражнений? Или забить и отправить обратно невскрытую? Сложный вопрос. Действительно, сложный, учитывая, что взгляд то и дело останавливается на канцелярском ноже, лежащем рядом с клавиатурой.