У неё было время подготовиться, и она использовала его по максимуму.
— Кирилл… — Протяжный стон раздаётся, когда полуукусы спускаются ниже. И Надина рука зарывается в мои волосы, притягивая голову к своей груди.
Вот только не думать не получается.
— А если не полегчает?
— Тогда придётся завести постоянного любовника.
Чёрт!
Шумный выдох, и я отхожу на шаг.
— У тебя есть что-нибудь выпить? — Такого эти стены от меня ещё не слышали.
— Только если кофе. — Надя не сразу осознаёт суть вопроса. — Будешь?
— Давай.
Она кивает, слезает с консоли и заторможенно уходит в кухню, по пути подобрав с пола топ. Растрёпанная, с припухшими губами и отчаянно делающая вид, что всё нормально. Вот только ни черта не нормально.
Белоснежная ванная с намёком на шик встречает меня собственным отражением в зеркале.
Самсонов, какого хрена ты творишь?
Знать бы, ответил бы хоть самому себе.
Опершись руками о края раковины, я опускаю голову.
И стоило так срываться? Для чего? Ради кого? Чтобы потушить злость отвращением к самому себе? Злость, кстати, тоже на себя. Подняв взгляд, я вижу это отчётливо. Также ясно, как то, что Романовской нужен ещё один солдафон.
Интересно, их там по какому-то особому лекалу штампуют? Если да, то есть смысл взять контакты у спецназовца, потому что…
Потому что я кретин.
Зеркало трескается, изрыгнув в раковину мелкие осколки. Слишком громко для того, чтобы заботливая Надя не примчалась меня спасать. Вот только спасать давно пора её.
— Кирилл? — Кровь с костяшек медленно, по капле сочится в белоснежную раковину, не сразу сливаясь с потом воды. — Да что с тобой!
— Кофе, — холодно и отстранённо, словно отдаю распоряжение секретарше. — Готов?
Её суетливое беспокойство замирает вместе с полотенцем в разом обессилевших руках. Отвернувшись, я подставляю руку под струю обжигающе ледяной воды. Ну как, весело унижать других? А когда тебя ни во что не ставит молодая девчонка? Убийственно. Причём трижды, потому что она — мать моего ребёнка и потому что после всех выкрутасов я всё ещё её хочу.
Хотя нет, не так.
Я хочу только её.
— Две минуты, — также холодно отвечает Надя и уходит, бросив полотенце на бортик ванны.
14. Глава 14. Олеся
— Павел Петрович?
Чудодейственный Самсоновский компотик закончился, а найти его в интернете я просто не успела, вчера вырубившись в полёте до подушки, а сегодня сбежав на работу раньше обычного.