… - А-аааа!- орала я а грани ультразвука, вжимаясь взмокшей спиной в холодную стену.
- Да угомонись ты! Чего заголосила-то, родимая?- обескураженно поморщился… череп, подозрительно рассматривающий меня из глубины черного капюшона, вместо вполне ожидаемого морщинистого старушечьего лица- Али ты юродивая?
- А-ааа!- еще пронзительнее заверещала я, потому что выражение ЛИЦА черепа при этом сменилось на жалобно-просящее- Чур меня! Чур! Изыди! Пошел вон, демон!
Ну как у черепа может выражение лица меняться? Он же…кость, грубо выражаясь!
- Где?- испугалась тем временем черепушка, оборачиваясь по сторонам- Где демон-то?
- Ты! Ты демон!- задрыгала я в ее сторону ногой, заранее отбиваясь от неупокоенного зомби.
Не, ну а кто его знает, когда он в атаку пойдет? Если умеет на полностью безмышечном лице брови удивленно поднимать, то ожидать от него, реально, можно чего угодно!
- Я?!- возмущенно оскорбился скелет в черном плаще- Ты что, девонька? Али очами ясными слаба? Не демон я.
- Все демоны так говорят- уверенно икнула я- А потом р-раз… И…
- И что?- заинтригованно подалась вперед черепушка.
- И все! Договор кровью подписан, душа в аду, трусы в стирке! Кирдык!
- Чегось?- испугался череп- Как это «кирдык»? Да не бывает такого!
- А вот бывает!- уперлась я- Ты же вон бываешь…
- Ну ты сравнила, голубушка- хрипловато засмеялся скелет в балахоне и даже по- старушечьи всплеснул костями- Я-ж то кто?
- Зомби- вытаращила я глаза и, на всякий случай, еще раз поорала- А-ааа!
- Ой, не голоси, дурная!- поморщился череп и тяжко вздохнул, ласково улыбнувшись- Смертушка я. Смертушка. Ты чего спужалась-то, девонька?
- Моя?- вмиг охрипла я, нащупывая пальцами едва уловимый пульс на собственном запястье и, совершенно неожиданно, успокаиваясь.
- Ну… пока мест ейная- снова поморщился скелет, кивнув костяным подбородком в сторону сиротливо остывающего трупа- Как твоя придет, не поговорим ужо.
Мы оба, задумчиво уставились на безмятежно-бездыханное тело бывшей красавицы в алом сарафане.
Истерить больше не хотелось. На меня опустилась какая-то обреченность и тяжелая усталость. Не было сил ни двигаться ни предпринимать что-то. Тем более, что в свете открывшихся обстоятельств вопрос с устранением свидетеля уже как-то и не стоял.
Как ее устранишь? Если, во-первых, она как бы не устроняема, а во-вторых, как бы и не существует…Ну, не как состояние физического тела, конечно, а как существо мыслящее и отдельно само по себе существующее.