В ясную погоду лучи солнца, преломляясь в мельчайших каплях воды, образуют радуги. Их бывает несколько, часто одна внутри другой. Жуть как красиво.
«Подкова» — самый мощный из всех трёх водопадов. «Американский водопад» менее глубокий, но зато брызг и водной пыли меньше, и его можно хорошо рассмотреть. С американской стороны подойти вплотную можно и к водопаду «Фата невесты». Он размывается в среднем на полтора метра в год. В одном научно-популярном сериале сказали, что через пять тысяч лет «Американский водопад» и «Фата невесты» пересохнут, а «Подкова» передвинется на север почти на два километра и станет ещё выше и мощнее. Но мы этого уже не увидим, разве что в другой жизни.
Прищуриваюсь — зрелище завораживает. Ночью всё видно лучше, чем днём: водная пыль мешает меньше, а подсветка придаёт мистическую атмосферу. Но дело даже не в этом. Когда ты стоишь здесь, то каждой клеточкой тела ощущаешь свою ничтожность перед величием природы. Этот водяной поток срывается прямо в бездну — так страшно и восхитительно.
— Давно здесь не была, да? — кричит мне на ухо Майкл, перекрывая шум воды.
Киваю. Хочется смотреть и смотреть, но мне холодно. Майкл замечает это, предлагает уйти от воды подальше. Соглашаюсь, и мы возвращаемся к машине.
— Прогуляемся, мартышка?
— Майкл, мне нужно домой, — напоминаю я.
— Да, сестрёнка, конечно.
Он какой-то грустный. Пытаясь его рассмешить, начинаю дурачиться. Под ногами ковёр из разноцветных листьев. Шуршу ими, пиная и подкидывая носком ботинка.
— Я люблю тебя, мартышка. Ты же знаешь это? — спрашивает Майкл, и я вижу в его глазах боль.
— Конечно. Я тоже люблю тебя. Почему ты спрашиваешь?
— Ты простишь меня?
— За что?
— За то, что всегда был дерьмовым братом.
— Майкл…
Он заходит мне за спину, обнимает, прижимает к себе и кладёт подбородок мне на плечо.
— Ничего, мартышка, ничего. У меня просто жутко дерьмовый день. И я очень соскучился по тебе.
Так мы стоим долго. Майкл качается из стороны в сторону, увлекая меня за собой. Мне кажется это странным. Он ненадолго выпускает меня из объятий, но потом снова обнимает одной рукой, прижимая меня спиной к своему торсу.
— Поговори со мной, Майкл. Что-то случилось?
— Да, мартышка. Я ненавижу себя за то, что хочу сделать.
— Что…
Не успеваю договорить — в нос ударяет прелый запах. Он забивается в ноздри, не даёт дышать. Глаза слезятся. Я пытаюсь дёргаться, но Майкл крепко держит меня, прижимая тряпку к моему лицу.