— Да как их выбирать-то, Тамара Игнатьевна, — съязвил завхоз. —
Когда начало учебного года под срывом!
— Ну-ну, не будем впадать в крайности, дорогой Степна
Григорьевич, — занервничал Юрий Ильич и подскочил к учительскому
столу, возле которого стоял растерянный я, и любовался тлеющим
проводом и оплавленной розеткой.
Дома я проверил буквально все от и до. Несколько раз включал и
выключал светильник, щелкал тумблером, переключая режимы. Все
работало как кремлёвские часы на Спасской башне, и вот на тебе.
Первое задание и я так опростоволосился! Да еще и школу обесточил.
Ладно, это дело поправимое сам накосячил, сам и исправлю.
— Ну что, молодой специалист, активист и будущий аспирант, жизнь
тебя к такому не готовила. А Егор Александрович?
— Не готовила, Степан Григорьевич, — сокрушенно повертев
головой, ответил я.
Жизнь меня к такому точно не готовила, хотя повидал я в ней
дофига и маленькую тележку.
Я присел возле розетки, пытаясь понять, что могло не так.
Осторожно вытащил вилку и принялся изучать подпаленный
штепсель.
— Ты мне еще пальцы в розетку сунь, Егор Александрович, —
проворчал завхоз. — Ну-ка, подвинься,
Я отодвинулся, освобождая место рядом с собой, Борода тяжело
опустился на деревянный пол, поджав под себя целую ногу, и
аккуратно уложив культяпку с протезом. Мы вдвоем продолжили изучать
внезапное возгорание.
— Я так понимаю, на этом наш педсовет можно считать закрытым? —
поинтересовалась Валентина Ивановна.
— Что? — отмер Юрий Ильич, который все это время наблюдал за
нашими с завхозом действиями. — Нет, что вы, Валентина Ивановна.
Товарищи сейчас все починят, ну а мы продолжим. Слово
предоставляется нашему завучу Зое Аркадьевне, — торопливо закончил
директор, дождался, когда строгая Шпынько выйдет к доске, и
присоединился к нам.
— Ну что там, — шепотом поинтересовался Свиридов, склоняясь над
нами.
— … — выругался завхоз и тут же, под сдержанное хихиканье
молодых учительниц, извинился. — Виноват, исправлюсь, Тамара
Игнатьевна.
— Да уж будьте добры, Степан Григорьевич, — недовольно
отчеканила Звягинцева.
— Коллеги прошу внимания, — раздался внушительный голос
завуча.
Я даже невольно оглянулся, настолько голос не соответствовал
внешности женщины. Высокая, сутулая, немного нескладная, Зоя
Аркадьевна носила очки с толстыми стеклами, и все время чуть
растерянно улыбалась, щурясь. Разговаривая, она как будто нависала
над собеседником, если он был ниже ее ростом. Если же выше, то
возникало желание отступить, настолько близко Шпынько стояла при
разговоре. Глухое закрытое платье темного цвета украшал орден
Трудового Красного знамени. Насколько помню, вручали его за
четверть века в образовании.