Через десять минут становится чересчур оживленно. Я допиваю свой кофе и встаю с места. Направляюсь к своему кабинету, по пути здороваясь с коллегами, с которыми работаю уже около года. Мне нравится здесь. И коллектив, и начальство что надо. Да и корпоративная культура на высшем уровне.
Поворачиваю ручку двери своего кабинета и замираю. В моей кресле сидит Глеб и, уткнувшись в какие-то бумаги, сосредоточено изучает их. Он оказывается настолько погружен в этот процесс, что не замечает моего появления. Я подхожу и ближе, а взгляд случайно падает на мою сумку, которая лежит на стуле. Но я точно помню, что оставляла ее на столе. Внутри меня зарождается беспокойство. Глаза вновь находят Ланского, который, нахмурившись, по-прежнему не отрывается от документов. Он перелистывает страницу, и я успеваю заметить логотип клиники. По спине бежит холодок, а ладони немеют от легкого покалывания. Мое дыхание становится шумным, и в этот момент Ланской отрывается от бумаг, переводя свое внимание на меня.
– Ты не беременна, – хрипло произносит он, в то время как я уже лечу в огромную пропасть.
– Ты рылся в моих вещах? – едва срывается с моих губ.
– Ты не беременна, – повторяет снова, глядя в документ, находящийся в его руках..
– Кто дал тебе право приходить сюда и рыться в моих вещах? – сердцебиение учащается, а дыхание становится сбивчивым. Опускаю глаза на свои руки, которые заметно трясутся от наглости и бестактности Ланского.
– Я бы ни за что не стал этого делать, – спокойным тоном говорит Глеб.
Несколько секунд мы сверлим друг друга испытующим взглядом. И Глебу, и мне есть, что сказать, но никто из нас не решается первым затронуть общее прошлое.
– Что ты вообще здесь делаешь? – я выхватываю бумаги из рук Ланского и с остервенением заталкиваю их обратно в сумку. – Я выслушала предложение, подумала и решила, что мне это не подходит. Так какого черта ты явился?
Не могу совладать с нахлынувшими эмоциями, поэтому отвечаю резко, грубо. Или просто так, как он этого заслуживает. Глеб Ланской ни имеет ни малейшего права лезть в мою жизнь спустя столько лет.
– Марина, остынь, ладно? – в его тоне слышатся напряженные нотки.
– Что ты хотел? У меня мало времени. Работа не ждет, – почти по слогам говорю я.
– Я случайно задел сумку, она стояла на краю стола, – продолжает мужчина. – Из нее выпали твои обследования. Я их поднял.