– Пока, Максим, – пытаюсь вложить в голос хоть чуточку радости, но это дается с огромным трудом.
Глеб не смотрит в мою сторону. Он оживленно разговаривает со своей спутницей, активно жестикулируя руками, а перед моими глазами всплывает тот день три года назад, когда я потеряла ребенка.
Наша история с Глебом Ланским началась около четырех лет назад. Сначала мы оба просто хотели скоротать время друг с другом, ну а потом все завертелось. Отношения с мужчиной продлились чуть меньше года, и, к сожалению, закончились не походом в ЗАГС, а потерей ребенка, о существовании которого он даже не подозревал. А я не успела ему рассказать о беременности.
За день до трагедии мы сцепились с Глебом словно кошка с собакой. Я наговорила ему кучу гадостей о его несостоятельности в качестве бизнесмена, и итогом ссоры стал его уход. Мы как раз решили съехаться и уже пару недель жили в съемной квартире. На следующее утро у меня был запланирован очередной визит к врачу, который и подтвердил мою беременность. Десять недель. В прошлом у меня случались сбои в цикле, поэтому о своем положении я не подозревала. Уже сформированный комочек, которого я не смогла сберечь.
Ощущаю, как от тяжелых воспоминаний пелена слез вновь застилает глаза. А ведь все могло быть по-другому. Если бы я только знала, чем все обернется, то ни за что не сунулась в квартиру родителей Глеба и не увидела полуобнаженную девицу на пороге их жилища. Сам же Ланской мирно сопел в своей спальне после бурной ночи, не реагируя ни на что вокруг. Эта стерва попыталась мне что-то объяснить, и это что-то звучало как оправдание, но я ничего не хотела слушать. Ничего! А после… Падение с лестницы, больница и потеря ребенка. И самый страшный диагноз для женщины. В тот момент я, прикованная к больничной койке, навсегда вычеркнула Глеба Ланского из своей жизни, внеся его имя в черный список в социальных сетях и контактах. Везде, откуда бы он мог связаться со мной. Вот только с сердцем было гораздо сложнее, потому что несмотря ни на что я любила его. А сейчас, глядя на своего бывшего, такого счастливого и искрящегося радостью, мой главный израненный орган рвется на мелкие кусочки.
Прошмыгнув мимо парочки, на негнущихся ногах я спускаюсь вниз. Хочется убежать подальше отсюда, чтобы не чувствовать снова эту боль, которая возрождается словно из пепла, напоминая о страшной потере. Годы не лечат, кто бы что не говорил. Или же мой случай просто не поддается полному исцелению.