Я не женат. И, если спрашивают о профессии, говорю так, как написано в трудовом договоре, – курьер, мол. В прошлом – строитель и немного механик. Получается гораздо загадочнее, интриги больше. Сидит в приличном баре высокий симпатичный блондин в неслабом прикиде, пьет хороший виски со льдом и сообщает, что он курьер. Разве бывают такие курьеры? Сразу возникает куча вопросов, на которые хочется получить ответы. Интерес возникает. Да не примитивный, лобовой, как в случае с «перевозчиком», похожий по действию на полстакана водки, залитой в пустой желудок и последующей «беломориной», а более тонкий, интеллигентный и даже, не побоюсь этого слова, где-то духовный. Словно добрый семилетний ром, выдержанный в бочке из-под хереса, который неспешно пьется на деревянной веранде с видом на океан. Под сладкие дольки мандарина и кубинскую сигару за двадцать баксов.
Чувствуете разницу?
Вот и я чувствую. А все почему? Потому что правда всегда бьет лукавство. Пусть даже хорошо замаскированное. И ты в результате получаешь гораздо больше, чем сомнительное удовольствие на одну ночь. Отношения получаешь. Впрочем, каждому свое, и я вовсе не претендую на то, что мой стиль знакомства и поведения с женщинами исключительно правильный. Кто-то, знаю, и вовсе предпочитает проституток, поскольку это гораздо проще и не требует душевных затрат. А деньги – дело наживное и предназначены для того, чтобы их тратить. Вот тут согласен полностью. Но, чтобы со вкусом потратить, сначала требуется нажить. Поэтому я и работаю курьером. Особым курьером по доставке особых грузов. За особую плату.
Мотель назывался незамысловато – «У Армена» и располагался, как положено мотелю, рядом с трассой. Ничего особенного – трехэтажное здание маленькой гостиницы с кафе и продуктовым магазинчиком на первом этаже, стоянка, мойка, заправка. Все. Вчера я приехал поздно и ужинать не стал – сразу отправился в номер, принял душ и завалился спать. Другое дело – утро, особенно утро раннее. Без завтрака утром мне обойтись трудно. Если приходится, то настроение такое, что лучше не подходи – до тех пор, пока не съем хоть самый завалящий бутерброд и не выпью чашку кофе. Лучше большую. И не растворимого.
В кафе имелись два входа: один с улицы и второй с лестницы, ведущей на верхние этажи, а также в подвал. Я вошел с лестницы. Последний раз был здесь года два назад, обедал, и, по-моему, с тех пор в зале мало что изменилось. Разве только скатерти на столиках изменили цвет с белых на светло-бежевые, да на торцовой глухой стене появилась роспись – зеленеющая равнина и две белоснежные горные вершины на фоне синего неба. Понятно, Большой и Малый Арарат.