Дыхание тяжелеет, а каждое его действие так остро ощущается, что я, кажется, перестаю соображать. Отголосками сознания ещё пытаюсь сообразить, это мне так быстро удалось перестроиться, или что происходит? Почему Мирон вроде бы всё тот же, но в то же время будто другой? Он ведь и утром осторожным был, но тогда я хотела, чтобы ушёл поскорее.
А теперь?..
— Бельё под ним понравится тебе больше, — у меня ведь и голос меняется, будто дрожит даже.
Мирон на это лишь усмехается и наклоняется, опаляя горячим дыханием мне шею, а затем целуя её. От этих чувственных смакующих поцелуев у меня внутри тепло разливается, и вдруг приходит понимание, что ведь запомню всё это. Через всю жизнь пронесу, что бы там дальше ни было. И мужчина этот не забудется, он сейчас руками по моему телу не просто ведёт, а будто клеймит, выжигает себя мне под кожу. Будто в прошлый раз не вбился достаточно.
Не выдерживаю и в спешке начинаю ему рубашку расстёгивать, торопя события. Лихорадочно вожу по горячему телу, кажется, даже трусь ладонью о член и к ширинке тянусь. А ведь думала, что после вчерашнего и смотреть на него не смогу, не то что трогать.
Вот только Мирон, похоже, мой энтузиазм не разделяет. Неожиданно резким и в то же время будто бы лёгким движением разворачивает меня — так, что теперь спиной к его груди прижимаюсь. Тело пробирает непривычная будоражащая дрожь.
— Тшшш… — шепчет он мне на ухо, наклонившись так, чтобы почти касаться его губами. — Не спеши. Чувствуй.
Его голос одновременно и успокаивающий, и волнующий. Неожиданно хочется поддаться, позволить этому мужчине влиять на меня, побыть пластилином в его руках. Странное желание, учитывая вчерашнее…
Но я расслабляюсь, закрыв глаза, когда Мирон медленно опускает на мне платье, оголяя сначала плечи, целуя их… Прерывисто дышу и внимаю этим поцелуям. Приятно. Настолько, что откидываю голову ему на плечо и не сразу улавливаю, что платье падает к моим ногам.
— Действительно, красивое бельё, — слышу чувственный хрипловатый голос и открываю глаза. — Хотя на тебе любое было бы таким.
Не отвечаю, просто делаю более глубокий вдох. Неожиданно впервые думаю о Мироне, как мужчине. Кто он такой? Что у него на уме? Почему так внимателен и нежен со мной сейчас?..
Его изучающие касания по всему телу заставляют меня полыхать. Яркое ощущение, что Мирон наслаждается этим так, будто ему достаточно и такой мелочи, тесно сдавливает грудь. Прикусываю губу, когда он оставляет поцелуй на виске. Целует лишь в районе лица, шеи и плеч, хотя касается куда более откровенно. Его руки зажимают и прижимают к себе, трогают всё, до чего дотягиваются, гладят, сжимают, играют пальцами, крепко держат.