В аудитории поднимается закономерный испуганно-возмущённый гул тех, кто собирался тянуть до последнего.
— Тихо! — Окрик разносится поверх топота спускающихся-поднимающихся ног. — Время вам было дано…
— Извините за опоздание, — вместе с открытой дверью вклинивается в общее безумие мелодичный голос Маши Морозовой. — Можно войти?
Да, как в школе. Да, моя дрессировка, но так гораздо проще, чем первые пятнадцать минут отвлекаться на бесконечное хлопанье дверей. А ещё проще тупо запретить входить всем опоздавшим, и это мои студенты запоминают с первой же ошибки, ибо бесят. Они бесят, а опоздание Морозовой почему-то нет, удивляя, как у такой наивной девочки хватило смелости явиться после звонка.
— Заходи, Морозова, — иронично отзываюсь я под взглядами удивлённых студентов, — но имей в виду, что в следующий раз одним тор… извинением не отделаешься.
И вот вопрос, кто из нас больший кретин? Прибабахнутые на всю голову халявщики, или разом вспомнивший про сладкое старпер-препод? После взгляда на одну конкретную студентку.
— Спасибо, — едва слышно, но разом покрасневшие щёки и шея свидетельствуют, что оговорку Маша Морозова поняла и, кажется, поняла правильно.
Потому что кретина-старпера в моём лице всё ещё жжёт раскалённым металлом несостоявшийся поцелуй. Тот самый, который до спазма в паху хочется завершить. Так, чтобы большие зелёные глаза подёрнулись поволокой, а сама Машенька Морозова только и могла стонать моё имя.
Тьфу ты, придурок!
Но поздно, разбушевавшуюся фантазию не останавливает ни пара, ни невозможность ситуации в целом.
Хотя почему невозможность? Если уж совсем честно, мне есть чем убедить Машеньку, что Велисов всего лишь картинная пародия на голливудскую франшизу. Угу, и со всеми этими убеждениями поскачешь ты, конь ретивый, на ковёр сразу к ректору.
Поскачу, но это только в том случае, если Машеньке не понравится, в чём я сильно сомневаюсь.
— Так, прекратили балаган и расселись. — Студенческая возня занимает ещё несколько долгих секунд. — Открыли всё, что открывается, и записываем…
***
Пара проходит мутно.
А ещё энергично, азартно и возбуждённо. Наложившиеся проректор, Велисов и разговор с отцом образуют странную смесь, заставляющую то и дело возвращаться к третьему ряду, второму месту от окна. Тому, где сидит сейчас Машенька Морозова, с периодичностью в пару минут сдувая мешающие конспектировать, волосы.