Алэрин
Злость взялась ниоткуда. Наполнила изнутри, жгла каленым железом так, что я почти не мог дышать. Беспричинная, непонятная и поэтому сжимающая сердце в тиски страха. Я боролся с этим как мог, но злость пополам со страхом вырывалась наружу и не исчезала даже в тот момент, когда нес девчонку через лес, а потом и через море — к берегу, где должен ее оставить.
Я получил передышку лишь на мгновение — когда, словно безумный, пил дыхание Трин, жадно касаясь губ. Пил — и не мог остановиться. Тело при этом ломило, чуть ли не скручивало судорогой, жгло огнем. Что со мной происходит? Не понять. Заболел? Попал под проклятие?
Я выпустил девчонку, заставляя волну нести ее к берегу. Там ждали. У Трин все будет хорошо. Хоть одна да спаслась. Ради этого стоило ждать. Но почему же мне так плохо? И почему до отчаяния хочется отправиться в Кардос и что‑нибудь сотворить… С городом, с людьми, с этим проклятым миром!
Я глубоко вдохнул и нырнул, поплыл в ледяной воде, надеясь, что злость утихнет, перестанет копошиться ежом в горле. Сила рвалась наружу, требуя действовать, и я не стал ее сдерживать. Выпустил, вдыхая запахи бури, — свежего воздуха и соли. Волна вытолкнула меня на поверхность, подняла на гребне, швырнула. Я попробовал нырнуть, но небо слилось с водой, и море понесло меня непонятно куда. Сейчас я сам себе напоминал безмозглого моряка, который по глупости борется с бурей.
Спину обожгло болью, будто кто‑то полоснул ножом по позвоночнику. Я, задыхаясь, ушел под воду, ничего перед собой не видя, кроме темноты. Каким‑то чудом вынырнул, пытаясь удержаться на волне. Призвал магию и…
Да быть такого не может! Куда делась моя сила? Стихия не исчезает просто так! Я прикрыл глаза, прислушался к ощущениям и с облегчением вздохнул. Нет, магия никуда не делась, но почему‑то сейчас не действовала. Немыслимо.
Боль вернулась, скручивая мышцы до темноты в глазах и желания кричать как безумный. Я глотнул соленой воды и провалился в беспамятство.
4. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Тринлейн
Утро выдалось холодное и промозглое. Я выглянула в окно и не увидела ничего, кроме тумана. Он окутал академию, все еще спящий город и, казалось, проник даже за стены «волчка». Я поморщилась, выползая из‑под одеяла.
Лотта, вернувшаяся несколько минут назад из ночного патруля, зевала. Пока она собирала вещи, я приняла душ и переоделась. Подруга последовала моему примеру.