Как следует обсохнув, мы начали собираться: я одела сорочку, льняное платье серого цвета и опоясалась шерстяной верёвкой с узорами маленьких солнц - подарок мамы на мой восемнадцатый день рождения. Глива предпочитала белый цвет в одежде.
Прошли мы три четверти пути по дороге к дому, когда меня позвала Она. Моя магия. Зов был такой тихий и слабый, что я наверняка бы не услышала, не прислушивайся специально. Лес - моя стихия. Он - сама природа. А я создана, чтобы исцелять природу. Ну, таково моё собственное объяснение дару, с которым я была рождена. Всё, что обладает жизнью, но по тем или иным причинам, сломано, расколото, разделено и не цельно, я могу восстановить.
- Стой, Гли, - замерла я на месте. - Я слышу зов.
- О-о... Я, наконец, увижу, как ты это делаешь? Пожалуйста-пожалуйста!
- Хорошо, - улыбнулась я. - Только помолчи.
Глива, бесшумно хлопая в ладоши, запрыгала на месте, а я заглянула в себя, пытаясь нащупать тонкую ниточку зова о помощи, чтобы пройти по её следу. Несколько шагов на север, и передо мной предстало огромное дерево, ширина ствола которого выходила примерно в два широко-плечных, взрослых мужчины. Но нет, помощь нужна не дереву, оно как раз пышет здоровьем, своей аурой затмевая тоненький голосок ауры поменьше. Намного меньше. Я пригляделась - ничего, кроме высокой травы. Но пострадавший здесь, я чувствую. Тогда я обратилась к внутреннему взору, и вот же! Золотисто-коричневые, блестящие, тонюсенькие, не больше волоска, нити. Тянуться ко мне, зовут. Я опустилась коленями на мягкую траву и руками раздвинула особенно густой пучок, обнаружив за ним крохотного воробья. Он взмахнул одним крылом в попытке отскочить, но, почувствовав мою магию, мгновенно успокоился. Сломанное крыло. Несчастный малыш. Я протянула ладонь, а второй рукой аккуратно помогла ему устроиться в ней удобней. Зафиксировала пальцы левой руки в миллиметре от сломанного крыла и позволила магии литься из моих ладоней золотистым свечением.
И вот я уже лечу высоко в небе, ветер бьёт меня в грудь, взрыхляет перья, обволакивает меня со всех сторон. А я рассекаю воздух, мчусь к высокому дереву, потому что чувствую голод. Опасность! Солнце загородила мощная фигура. Я чувствую кончики острых когтей, рассекающих оперение, когда я подаюсь резко вниз. И я падаю. Кручусь в воздухе, всё ниже, и ниже к земле. Опасность миновала, но на пути другая. Я путаюсь в ветках, бью крыльями и до боли ударяю одно из них. Падаю на землю. Пытаюсь взлететь. Но нет, мне больше не летать.