3. ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Риана
Какое это блаженство — проснуться в тепле. Но сколько ни тяни, нужно вставать, готовить завтрак, заниматься остальными домашними делами. Я осторожно выползла из‑под одеяла и замерла. В кресле возле ярко горящего камина сидел Эжен и смотрел на меня.
— Садись, — показал он на пустующее место напротив него. — Обсудим дела, пока все спят.
Я устроилась на краешке кресла и только тогда осознала, что кроме рубашки на мне ничего не надето. Покраснела, хотела вскочить и найти свою одежду, но Эжен опередил меня, сел на корточки и уставился на едва зажившую рану на колене. Не спрашивая, не интересуясь моим мнением, приложил ладонь к ноге и окутал ее черным пламенем с фиолетово‑золотистыми всполохами.
— Только раны могу лечить, — пояснил колдун. — Простуду мне не остановить. Не тот уровень целительского дара.
— Спасибо, — почти шепотом сказала я, радуясь, что он не стал интересоваться, где я ушиблась.
— Расскажи, как ты оказалась в этом трактире, — попросил маг, возвращаясь в кресло, пока я недоуменно рассматривала гладкую кожу на ноге. И следа не осталось от раны.
— Родители умерли, дом сгорел, — коротко ответила я.
— И ты пошла к Барисе?
— Больше никто не захотел к себе брать. Брату тогда год всего был. Бросить его я не могла.
— Да уж…
— Я их не осуждаю. Они всего лишь люди. Никто не обязан был нас спасать и нам помогать, — сказала я, смотря на языки пламени в камине.
Хм… почему я так разоткровенничалась? Последнее явно было лишним.
— О таком понятии, как милосердие, ничего не слышала? — спросил Эжен, всматриваясь в меня.
Какие же у него удивительные глаза! Век бы смотреть… Эх… Что‑то я совсем не о том думаю.
— Я не могу это изменить, — тихо ответила я.
Ну а что еще можно тут сказать? Как есть, так есть.
— Ты немногословна, — заметил маг. — Но не стоит теперь бояться, Риана. Я обещаю, никто тебя больше не обидит.
— Не стоит.
Золотистые глаза уставились на меня.
— Не стоит обещать того, что невозможно выполнить. И к тому же я не смогу ничем заплатить вам за доброту. А чем смогу… не готова. Хотя лучше вы, чем кто-нибудь из деревенских, — вымолвила я, пугаясь и этой неожиданной для меня откровенности.
И зачем такое сказала? При чем тут… Со стыда бы сквозь землю провалиться. Я закрыла глаза, нервно сглотнула.
Эжен молчал долго. Слишком долго.