– Удовлетворите свое любопытство, прошу, – г-н Киевицкий сделал жест рукой, предлагая ей перевернуть фотографии.
Некоторое время Заира рассматривала изображения трех женщин.
– Интересно… Весьма интересно. Что ж, я охотно расскажу вам про Трех. И мне нет дела до того, что вас интересует только одна.
– Как и мне нет дела до того, что обладательница трех замков и сокровищ, достойных семи королей, делает в самом вонючем районе Лондона, продавая свои предсказанья за пенни, – ответил любезностью на любезность Демон. – В районе, из которого любая благоразумная дама сбежала бы без оглядки.
– Вы говорите о кровавом чудовище Уайтчепела? – насторожилась та. – Полагаете, мне тоже угрожает опасность?
– Вы тоже имеете привычку ходить по ночам… Но я полагаю, что моя оплата воспоследует за вашей услугой, – поторопил ее пророчество Демон.
– О, вы будете довольны мной!
Мадам Заира презрительно сбросила со стола засаленные карты и пододвинула к себе маленький круглый шар, но не хрустальный, а похожий на аквариум без рыбок.
– Вот эта, Катерина, – пророчица взяла в руки фото невероятно красивой брюнетки, – слишком уродлива. Из рода уродов. Она считает, что ее невозможно любить, как урода-горбуна из романа господина Гюго. Она погибнет, если ее никто не полюбит. И в гибели может сгубить многих…
Господин Киевицкий удовлетворенно кивнул.
– Вот эта, Дарья… чем она занимается?
– Она певичка.
– Глупости… она не пела ни разу в жизни. Она не сыщет себя, пока хоть раз не споет. Когда она запоет так, что купол рухнет… она споет впервые в жизни!
Мадам пододвинула к себе третье фото. И ее стеклянный шар-аквариум вдруг ожил, засветился изнутри белым сиянием.
– Киевица Мария…
– Мария Владимировна.
– Ваша правда, она может овладеть целым миром. Самая сильная… но и самая слабая… Ее беда пострашнее, чем у других. Я вижу рядом с ней мертвеца.
– Продолжайте, – сказал Киевский Демон.
– Даже двух мертвецов. Она родила сына от человека, которого давно нет на ее земле. Нынче же ваша Мария Владимировна живет с привидением… весьма любопытный выбор спутников жизни. Но выбор опасный!
– Продолжайте, – повторил гость, слегка постукивая утяжеленным перстнем пальцем по набалдашнику трости.
– И я вижу вовсе не любовь, а Присуху. Я вижу ее мужчину, который не любил никого, мужчину, который натворил много зла… но однажды он выпил приворотного зелья и влюбился в Киевицу, влюбился так сильно, что не смог даже умереть, – мадам Заира смотрела вовсе не на фото Марии Владимировны, а в свой сияющий шар, – он мертв, но будет жив, пока любит ее. Один лишь вопрос: разве это любовь? Да, это чувство посильнее любви! Но любовь ли это? И однажды некто задаст этот вопрос. И этот вопрос все изменит. И вы боитесь его…